| Three Generations: I would rather die | |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » | Three Generations: I would rather die | » Маховик времени » The days are long but the years are short © [1981, November]
|
|
|
|
• Время и дата: | • Место: |
• Участники:
Alice Longbottom, Frank Longbottom, Neville Longbottom, Hannah Abbott, Rabastan Lestrange;
• Описание:
Чета Лонгботтомов даже выходной проводит на работе, продолжая следить за порядком через бутылку огневиски. Они даже предположить не могли, что на пороге заведения появится их сын из будущего вместе со своей девушкой. Только они об этом узнали не сразу. Небольшая стычка прямо в баре и столкнула лбами молодых родителей со взрослым сыном и девушкой.
Вскидывая палочку и воздвигая магические щиты, Фрэнк дико желал оказаться где-нибудь в совершенно другом месте. Почему я просто не сказал Алисе пойти домой? Зачем этот чертов бар, алкоголь? Выходной можно было бы провести совершенно иначе. В постели, в обнимку с подушкой.... Почему? Отточенными движениями, Лонгботтом воздвигает всё новые и новые защитные заклятья на пути у летящих в него проклятий. Только в промежутке между сломом одного и появлением нового щита, позволяет себе отстреливаться, концентрируясь на защите. В их тандеме всегда было так: Алиса атакует всё что движется или пытается двигаться, а Фрэнк делает всё возможное, чтобы его дражайшая супруга не пострадала. Правда ситуация сразу же менялась, когда аврор оставался один на один. Тогда он находил тот шаткий баланс между защитой и нападением, стараясь нанести как можно больше урона, а получить в разы меньше.
Правда сейчас объектов защиты было в разы больше: Алиса, юные студенты, Аберфорт. Остальные участники событий были довольно быстро вынесены из боя. Пьянчужка выбил собой окно, отлетев от столкновения сильных заклятий. Его подружка валялась на полу без сознания. Двое приятелей: толстый и худой - ловко отстреливались от Пожирателей, но явно проигрывали им по силам. В голове аврора предстал образ бывшего командира, который учил юных кадетов всем основам в Академии. Большой, словно бурый медведь, мужчина в форме смачно плевал на землю, будто съев что-то горькое. Из его рта вырвалось пренебрежительное "Гражданские" и Фрэнк почувствовал в себе тягу сделать тоже самое. И, наверное, сделал бы, если бы не бешеный ритм сражения. Отвлекаться было некогда.
- Это я то сучий сын? - Фрэнк сощурился, сжимая по крепче артефакт. Что касалось его семьи - сильно задевало мужчину. Хотелось налететь на грязного Лестрейнджа, да разбить ему лицо о деревянный пол. Сломать ему челюсть, сбивая кулаки в кровь. А этот ублюдок только и делает, что усиливает эту жажду, подкидывая всё больше и больше едких фразочек. Шумно втянув носом воздух, Френсис вскинул волшебную палочку, кидая в сторону Рабастана очередное заклятье.
- Tinnire - со злостью выплюнул Лонгботтом. Только пожиратель был чуточку быстрее, ловко отшатнулся, а заклятье угодило в совершенно другого носителя метки. Мужчина упал на колени, прижал ладони к ушам, закричав во всю глотку. Кажется это был Лестрейндж-старший. Если бы Лонгботтом присмотрелся бы, то увидел, как из ушей мужчины потекла кровь. Только в это время всё вокруг затряслось, так что увлекаться созерцанием было просто невозможно. Мужчина едва удержался на ногах, опираясь правой рукой о стол. Следующий толчок повалил на пол, заставляя опрокинуть стол. Кувырком, Фрэнк переместился за него, как раз вовремя, чтобы мимо пролетело заклятье. Крепче сжав артефакт, Лонгботтом вскочил на ноги.
На несколько секунд перед глазами потемнело. Когда же он вновь смог нормально ориентироваться в пространстве, то увидел как в него летит очередное заклятье. И не успел выставить щит. И вновь пошатнулся, отступая на шаг. Казалось, ничего плохого не произошло, только вот сколько бы не пытался кинуть либо атакующие, либо защитное заклятье, вместо этого получался лишь сноп искр.
- Мерлин вас раздери! - тихо прошипел Лонгботтом, усердно соображая что же произошло и что делать дальше. Враги успели с восстановлением гораздо раньше и Фрэнк вновь получил заклятье в грудь. Его отбросило к стене, крепко приложив головой. Мужчина застонал, медленно вставая. Finite.... Inkantatem! В душе нарастало желание выбить из наглеца всю дурь, а вместе с ней и жизнь. Именно это желание помогло аврору сбросить "проклятье" и вновь воздвигнуть вокруг себя щиты. Уйти в глухую оборону он не мог, так как знал, что рано или поздно его прижмут. Поэтому откидывался несколькими заклятьями, стараясь нанести как можно больше урона. Так часть пола была взорвана: Bombardo Maxima - кинул её Лонгботтом в одного из Лестрейнджей, даже не удосуживаясь проверить, попадет ли. Позади Рабастана полыхал стол, тоже постарался Лонгботтом. Видимо так полюбилось ему поджигать несчастного пьяницу-пожирателя. Только вот Лестрейндж-младший отличался неплохой маневриностью и ловко уходил из под удара.
- Заткни свою гнилую пасть! - слова мужчины действовали угнетающе. Он конечно же не верил различным слухам, которые придумывают разные неприятные люди, а дальше уже этот бред подхватывают другие, обмывая косточки за спиной. Конечно же Фрэнк пытался этих "любителей чужой жизни" поставить на место, но тогда наступал новый виток обсуждений, где они уже обсуждали крайне негативную реакцию Лонгботтома. И тут не объяснить людям, что это не ты среагировал на "правду, которая глаза колет", а просто ненавидишь сорок, которые только и делают, что судачат под окном. - Или я тебя прибью.
В ходе сражения, Фрэнк не сразу заметил, как его любимая отошла дальше. Теперь она стояла не рядом с ним, активно раскидываясь заклятьями, а защищала юных студентов Хогвартса. Да ещё с такой яростью, что Фрэнк был готов поклясться, что никогда не видел жену такой. Настолько яростной она была впервые, до сегодняшнего дня. Были ситуации похожие, но это.... Только вот в таком состоянии Алиса всегда забывала о защите и тогда на помощь всегда приходил Фрэнк. И сейчас бы помог, однако был слишком далеко. Да и надвигающийся Лестрейндж мешал сосредоточиться на чем то кроме собственной защиты.
Когда же Алису схватили, у Френсиса просто не осталось выбора. Либо он, либо супруга. И, как и всегда, Лонгботтом выбирал именно последнюю. С огромной яростью в голосе, мужчина, полностью игнорируя Рабастана и его попытки уязвить гордость, унизить и загнобить, кинул в сторону двоих других Пожирателей заклятие:
- Fere Conjiste - крикнул что есть мочи Лонгботтом. Почему-то именно сегодня он действительно "жег не по-детски". Струя огня точно прошла на Пожирателей, заставляя их отступить, загоревшись. Тут же вокруг любимой женщины Фрэнк воздвиг щит, надеясь её уберечь. Выбор был сделан. И он за него поплатился. Жгучая боль охватила всё тело, мужчина выгнулся, упав на колени.
Пожиратель, что стоял над ним и пытался причинить ему как можно больше боли, в одно мгновение оказался пленен сильной Алисой. Разозленной, разгневанной, беспощадной.
- Никогда. Не смей. Трогать. Моего. Сына!
Сердце дрогнуло, забилось быстрее. Вот как она могла защищать его, вот как она сражалась за него все время. Не бродила от окна до постели, невидящим взглядом смотря перед собой, а била в лицо кулаком. Невилл не мог отвести взгляда, зачарованно смотря на маму, которая проявила всю свою ярость. Не зря она была аврором, но тем больнее было, что он знал ее совершенно другой. Рассказы - это одно. Увидеть вживую, прочувствовать, понять - это совсем другое. Августа может и была жесткой и строгой, но ее оружием всегда была палочка. Четкие, понятные заклинания, которые сражали наповал. Тяжело было представить бабушку, которая бы повалила противника и пинала бы его ногами. А тут мама, леди по идее, но на деле настоящая тигрица.
- Нев!
Лонгботтом невольно вздрогнул, услышав оклик Ханны и повернул голову в ее сторону. Времени на разговоры не было, а количество противников почему-то не уменьшалось. Успевший прикорнуть Родольфус был разбужен собственным братом и радовало только то, что Рабастан не стал целовать его ради этого. С юмором у Пожирателей отношения всегда были натянутыми, особенно если этот юмор был направлен в их сторону. Сами они шутили на свой лад, прекрасно зная, что сказанное ими может задеть других. Шутки у них были обычно низкосортными, основанными на обыкновенных глупостях. Любая мелочь, унижающая другого человека, была им в радость и использовалась не один раз. Кто-то изощрялся, придумывая новые вариации одного слова или ситуации, а кто-то глупо повторял одно и тоже. Больше всех Невилл терпеть не мог Амикуса Кэрроу, чей рот прогнил настолько, что мужчина не говорил ничего приличного вообще. Его откровенно похабные намеки, грязные взгляды, ухмылки - все это несомненно раздражало и выводило из себя. Попытки Кэрроу смутить девочек или обидеть ребят помладше не заканчивались ничем хорошим для него. Ученики сразу поняли, что он за фрукт, поэтому держались в стороне от него. Лонгботтом часто принимал удары на себя, закаляясь, защищая, не позволяя Пожирателям обижать других. Гарри был далеко, Рон и Гермиона - с ним. Некому было быть героями здесь, в Хогвартсе, поэтому Невилл принял на себя обязанности того самого Избранного, чтобы обеспечить безопасность другим. Только не ему одного доставалось все равно. Лестрейнджи не пугали его, он их ненавидел. Всех троих. Не мог простить Краучу то, как тот притворялся Муди и втерся ему в доверие, наглядно показал, как работает Круциатус. Директор не раз повторял, что надо любить, уметь прощать, быть выше всего этого зла. Но как простить тех, кто довел его родителей до безумия?
Ханна оказалась рядом, а в следующий миг ему на голову опустилась Шляпа. Резко вдохнув, Лонгботтом поднял глаза, сглатывая. Невиданное везение. Появилась ли она сама или кто-то великодушно подбросил ее в нужный момент - было уже неважно. Но главное, что артефакт сейчас находился в его руках. Но вопрос был в другом - окажется ли внутри меч? В тот момент Невилл проявил храбрость, высшую за все время своего существования, он показал себя истинным гриффиндорцем и заслужил меч, который позволил ему уничтожить последний крестраж. Кто-то бы сказал, что то было немыслимым везением, только Лонгботтом понимал, что именно в таких мелочах проявляется настоящая магия. Сейчас ему нужна была поддержка.
- Неужели снова меч?
Невилл снял Шляпу с головы, растерянно разглядывая ее.
- Но зачем мне меч? - спросил он, задавая самым разумный вопрос. В прошлый раз меч был не только отражением его души, но и острой необходимостью в борьбе со злом. Сейчас в таверне не было никого, кого можно было порубить холодным оружием. Волшебники, волшебные палочки, магический мир. Магия. Невилл нащупал свою и попытался понять, зачем Шляпа пришла на помощь в этот раз. Она же не могла читать мысли и знать, пригодится или нет. В прошлый раз ему ее надели на голову насильно, подожгли, демонстрируя протест распределению по факультетам. Якобы существовал только Слизерин и никакие другие не имели право быть. В этот раз Шляпа сама пришла к нему.
Но Невилл забыл обо всем, сжав руку Ханны. Сражение переместилось в ту часть таверны, где родители неустанно отбивали удары, нанося новые. Пожиратели отлетали в стороны, поднимались на ноги, нападали и снова падали. Рабастан озверел, охватив свою порцию ударов по лицу. Мама щедро осыпала его заклинаниями, успев отомстить за самого Невилла. Напавший на него давно уже даже не корчился от боли, зато Лестрейнджи явно были сделаны не из обычного пожирательского теста. Лонгботтом попытался представить, чем все это закончится. Разумнее всего было схватить Ханну и бежать в Хогвартс, чтобы она не пострадала. Ведь родители вооружены, они авроры, способные отразить любой удар. Но ведь не просто так они в прошлый раз проиграли это сражение. Не просто же так враги смогли подобраться максимально близко и направить свои палочки на них.
Пальцы сжали Шляпу и парень поднялся наконец на ноги, отбросив ногой в сторону поломанный стул. Помог подняться и Ханне, мягко сжав ее запястье и притянув к себе, тихонько зашептал на ухо:
- Держи палочку крепче, но не высовывайся, пожалуйста, - Невилл с каждым вдохом бледнел сильнее. На его глазах история повторялась. Не хватало двух главных действующих лиц, но и этого было достаточно. Один брат, старший, потерял способность к действиям после попавшего в него заклинания, но возможно ненадолго. Остальные выглядели не так симпатично, как могли бы. Лонгботтом медленно двинулся вдоль стены, сжимая пальцами ткань артефакта и не отводя взгляда от Рабастана и отца. Умом парень понимал, что он ничего не сможет сделать, но сердце требовало от него действий. Бросив взгляд на Хани, он кивнул ей, давая понять, чтобы она оставалась пока в тени. Аберфорт укреплял таверну потому, что стены дрожали и вот-вот могли обрушиться, тогда бы точно ничего и никого бы не спасло. Невилл не сразу заметил исход, только осознал, что отец внезапно скривился от боли. Палочка мамы больше не мелькала так хаотично. Неужели, несмотря на временное вмешательство, неужели несмотря на его присутствие и изменение обстановки все равно приведет к заведомо знакомому финалу? Лонгботтом сглотнул, чувствуя, как палочка дрожит в его пальцах, как совершенно не слушается его. Искрится, нагревается - отражает его растерянность и злость. Как и чем он мог помочь?
Гриффиндорец застыл на месте. Его глаза замерли, устремленные на палочку Рабастана - тот, вытянув руку, нацелил артефакт прямо на висок Фрэнка, заставив его опереться на одного колено. Палочка другого Пожиратели, пришедшего в себя, была направлена на Алису. Несколько секунд промедления и Невилл понял, что еще одно Круцио будет лишним. Одно дело, когда заклинание направлено на тело, другое - в голову. Он знал это по себе. Пальцы левой руки разжались, артефакт упал. Может быть ему не понравилось, что он был сжат неправильной рукой? Но Невилл крепко держал Шляпу в правой, не отпуская ее.
- Рабастан! - громко, но чуть дрогнувшим голосом позвал Невилл, привлекая внимание ублюдочного Пожирателя, который ухмылялся так довольно, что становилось тошно. Лонгботтом не собирался церемониться, просить или ныть. У него в голове вырисовывалась ясная картинка того, что бы он сделал с противником прямо сейчас. - Убери от него руки, - уже твердо потребовал парень, встречая непонимание во взгляде врага. Ему было неизвестно кем был Невилл, почему он был здесь и зачем защищал чету Лонгботтом от противников. Неизвестно и неважно. Невилл видел, как Рабастан отвернулся от него, прокручивая артефакт, словно старался вкрутить его в висок Фрэнку. Злость охватила его целиком, затопив сознание, но в тот же миг он ощутил прилив бесстрашия, которого ему так не хватало последнее время. Снова почувствовать себя уверенным в себе, сильным и храбрым, снова быть героем, которого поддерживали другие. Делая шаг навстречу Рабастану, Лонгботтом вспоминал первый курс, когда попытался помешать Гарри и остальным не наделать глупостей. Вспоминал он себя из года в год, свое взросление, все изменения. Видел отчетливо, как из маленького пухлого мальчика он превращался в выносливого и уже более уверенного в себе молодого человека. Невилл остановился, перехватил взгляд матери, но лишь мимолетно, устремив свой в сторону отца. Бледнея сильнее, гриффиндорец сжал пальцами Шляпу еще, но вместо ткани, ощутил ее и холод металла. Рукоять меча приятно холодила ладонь и Невилл прикрыл глаза на один миг, чтобы лишь собраться с мыслями. - Я сказал - убери руки, - голос прозвучал громче, чем он хотел. Внимание на него обратили все, но только не Рабастан. Не воспринял всерьез, лишь возможно... усомнился? Лонгботтом держался до последнего, но стоило кончику артефакта в руке противника заискриться, а отцу - поморщиться, как Невилл понял, что пора действовать. Было совершенно неважно, что с ним будет потом, как они выкрутятся из всего этого и что случится в будущем, как это все отразится на нем. Важно было лишь то, что Невилл мгновенно осознал, что он сделает. Решение пришло сразу, картинка сложилась, как мозаика, оставалось только сделать последний шаг. Легкая искра сорвалась с палочки Лестрейнджа, а Невилл уже сделал резкое движением рукой, сбрасывая Шляпу. - Я сказал - убери руки от моего отца! - Парень знал, что именно последнее слово и привлечет внимание всех, поэтому едва договорив его, он сделал одно резкое, сильное движением рукой сверху вниз. Держа меч твердо, не дрогнул. Он знал, что не успеет использовать заклинание, не успеет сосредоточиться и собраться, чтобы уберечь Фрэнка от Круцио, но он точно знал, что отрубив руку Рабастану, он спасет всех, отвлекая внимание, мешая колдовать и создавая панику. Обрубок упал на пол, на отца попало кровь Пожирателя, другие, кто пришел в себя - в ужасе отшатнулись, а Невилл, дрожа, расширил глаза, смотря на самого Рабастана и ощущая то, о чем мечтал - свершенная месть. Кровь обильно вытекала из раны, подступая к ногам Лонгботтома и он поднял взгляд на Ханну, которая держала артефакт перед собой, успев обезвредить кого-то из противников, который умудрился очухаться раньше времени. Было страшно. Перерубить змею-крестраж - это совсем одно, но лишить человека руки - это другое. Но ему было больно. Вряд ли так же больно, как он делал родителям. - Это тебе за то, что мучил их, - произнес Невилл отчетливо, теряясь во времени, но пытаясь собраться. - Из-за тебя, твоего брата и его жены мои родители оказались в Мунго, сведенные с ума Круциатусом, - Лонгботтома трясло, но он снова направил меч на противника, того, кто целился в Алису. - Опусти палочку, - приказал он, чувствуя, как уверенность крепнет, а маленький пугливый мальчик внутри отступает, давая ему возможность проявить себя по полной. Радовало, что не было большого количества зрителей, которые бы могли смутить или спутать все карты, но Невилл уже прочувствовал свои возможности и был готов расправиться со всеми сразу. Жаль только, что совсем скоро вся уверенность испарится, а он почувствует себя виноватым и испуганным, переживая. - Кто вообще дал вам всем право причинять боль другим? - Невилл неожиданно ощутил укол обиды и злости за всех своих знакомых, которые пострадали. - Кэрроу хорошо постарались в нашем времени, мучили всех. Во мне нет ни одной целой кости, переломаны все благодаря им. Поэтому мы здесь. Чтобы не допустить этого снова, - голос парня звучал уверенно и твердо, взгляд - устремлен был перед собой на корчащегося на полу Рабастана, истекающего кровью. - Азкабан - слишком просто для вас, - Лонгботтом опустил меч, воткнув его в пол и выдыхая. Но не учел того, что еще один Пожиратель пришел в себя, не спеша высовываться из стени. И Невилл среагировал слишком поздно, не успев даже понять, почему боль пронзила его тело, которое в следующий миг с грохотом врезалось в полки за стойкой, разбивая бутылки и посуду.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc7.png[/AVA]
Отредактировано Neville Longbottom (2018-09-27 21:38:22)
- Но зачем мне меч?
Если бы знала, может, и ответила бы, а так лишь пожала плечами, озираясь по сторонам. Не так планировала провести этот день и уж точно не хотела быть убитой в прошлом. До того, как ее успела даже родиться. Или, погодите? Девушка нахмурилась, но не стала высчитывать даты. Она знала, что рано или поздно придется вернуться в Дырявый котел, возможно, сделать перестановку. В комнате, в которой жил старый Том, нужно было убраться. Ханна не была чистюлей, но понимала, что дальний родственник не думал о том, что после него кто-то будет спать на его же подушке.
Странные мысли в такой момент, но когда еще задуматься о будущем? Вокруг звенели заклинания, кто-то старался отбиться или же напасть первым, а она, Ханна Аббот, сидела на полу рядом с Невиллом Лонгботтомом, который смотрел на Шляпу. Смотрел заворожено, так, словно, не верил. Конечно, можно было разделить удивление, но на кону стояли жизни. Она могла крепче сжать артефакт, выступить против кого-то, но это бы не помогло, а лишь помешало. Несколько заклинаний, вдохновленных отвагой Нева, привели к ошибкам старших. Хотя, грубо говоря, сколько лет было Лонгботтомам? Двадцать два, двадцать три? Ханна качнула головой, не вдаваясь в подробности. Перед глазами возникла собственная мать, которой было примерно столько же. Наверняка она уже светилась от счастья и старалась обходить острые углы, умело балансируя на носочках. Как в танце, следила за движениями и за тем, куда вел ее отец. Не упускала из внимания ничего, что могло бы навредить их семье.
Аббот пригнулась, вовремя поднимаясь вслед за гриффиндорцем. Он знал, что делать. Это было видно по тому, как настороженно он смотрел по сторонам. Возможно, уже просчитал возможные ходы с мечом, если, конечно, внутри что-то найдется для него. С одной стороны, забавно, что артефакт посчитал Невилла самым достойным, с другой - Ханна и не сомневалась. Гарри был отважным, но лишь потому, что ему необходимо было быть таким. Если бы не он, то вряд ли у магического сообщества и вовсе был шанс. У него не было выбора, когда как Лонгботтому не повезло. Ему пришлось решать - трусость или сражение. Возможно, если бы он выбрал что-то другое, когда-то поступил как глупый мальчишка, то Шляпа или же Меч оказались в руках Дина и Сэма. Ханна могла бы предложить и Эрни на это место, но тот носил шарф Хаффлпаффа и оставался верен себе. Гриффиндор его не привлекал, в последнее время и вовсе начинал раздражать. По крайней мере Аббот так считала, сталкиваясь с резкими ответами в свою сторону.
- Держи палочку крепче, но не высовывайся, пожалуйста.
Вновь почувствовав себя если не лишней, то явно мешающей, Ханна кивнула, опуская лицо. Сжав крепче артефакт, она сделала шаг назад, заходя за один из столов. Невилл же, которому не требовалось напутствующего слова, двинулся вперед. Таким храбрым он был. Когда опасность грозила окружающим, то он не боялся и не мельтешил, как она. Не путал заклинания и оказывался смелее и умнее любого, кто мог бы войти в этот бар.
Аббот и не понимала, почему они пошли именно сюда. Возможно, надеялась, что Аберфорт их защитит. Хотя, получается, что путешественники во времени лишь прибавили хлопот старшему Дамблдору. Тот уже давно потерял контроль, отвечая на удары и, наверное, проклиная всех, кто мешает ему спокойно работать. По крайней мере он всегда позиционировал себя таким образом. Мол, находился по ту сторону конфликта, там, где все становилось не так уж важно, - за барной стойкой. Какая разница, кто перед тобой сидит, если он платит за кружки эля. Одна, вторая, третья и на следующий день можно подумать о том, чтобы пополнить запасы в подвале.
Ханна обернулась, раздумывая, где тот самый подвал находится. Вперед старшие Лонгботтомы и их храбрый сын сражались с группой Пожирателей смерти, не думая о путях к отступлению. Им это было не нужно. Они знали, что справятся и низвергнут зло. Может, именно поэтому лучшим решением для Аббот было оставаться в тени. Скрыться за бочкой или же стулом, сделать вид, что не является угрозой, притвориться мертвой.
Несколько соратников уже полегли, но Рабастан продолжал бороться. С одной стороны, это было захватывающе, с другой - слишком кровожадно. Можно было бы убить его прямо сейчас, тем самым оберегая будущее от его присутствия, но это равнялось бы действиям зла. Сама Ханна никогда не планировала убивать. Она не думала и не собиралась. Выступая в Битве за Хогвартс или же продолжая стоять в тени бара мистера Дамблдора, хаффлпаффка лишь была на подхвате. Рука тряслась от страха, а пальцы сжимали артефакт настолько сильно, что, казалось, завтра ладонь обязательно будет болеть. Хотя она всегда болела.
Когда Невилл вышел вперед, что-то крича, когда Алиса сражалась с пожирателями, защищая свою семью, когда Фрэнк не скупился на слова, Ханна отошла еще дальше. Придвинула к себе стул, опираясь на него ладонями и стараясь быть готовой ко всему. Пару раз встретилась взглядом с Аберфортом, который, кажется, оценил ее действия. Он всегда выступал за то, чтобы дети оставались детьми. Аббот считала, что до этих мыслей довел его директор и их младшая сестра. Ариана и правда была красивой. На портрете, на котором она постоянно то появлялась, то пропадала, выглядела грустно, но хаффлпаффка разделяла эти эмоции. Тоже жалела, что не может ничем помочь.
Пару раз взмахнула артефактом, уворачиваясь от щепок, летящих в ее сторону. Больше не смела вступать в бой, быть той, кто мешает остальным. Оставалась в тени. Так, как ее попросили, там, где ее оставили. Возможно, если здание обрушится, то ее кости можно будет найти прямо здесь. Она взглянула на предполагаемую могилу, отгоняя нездоровые мысли в сторону. Рука затряслась, и девушка, кажется, впервые за несколько дней подумала о том, что стоило бы успокоить себя.
Еще совсем недавно она находилась посреди сражения, сталкиваясь с ужасом и болью, которые не останавливались ни перед чем. Ханна увидела достаточно ужаса, чтобы надолго запомнить глаза смерти. Тусклые, стеклянные и не выражающие ничего.
Крик вперед заставил ее вздрогнуть, а затуманенный взгляд помешал увидеть все ясно. Кажется, Невилл что-то сделал. На лезвие меча отразился луч света, возможно, какой-то лампы. Кровь то была или какая-то жидкость - Ханна не знала. Лишь смотрела за тем, как Лонгботтом что-то кричал, а Лестрейндж не отставал.
- Эй, - она вздрогнула, посмотрев вправо. Рядом оказался Аберфорт, кажется, чуть выше, чем она его запомнила. Он с сомнением смотрел на то, что вытворяет школьник посреди ее бара, но не спешил вмешиваться. Меч, лезвие которого сверкало в руках Нева, подсказывал, что вмешиваться не стоит. - Тоже не одобряешь это? - Дамблдор кивнул вперед, замечая, как Лонгботтомы умело справляются с препятствиями в виде лишенного руки пожирателя смерти. Стоило ли переживать за то что гриффиндорец может лишить жизни одного из мучителей родителей? Пожалуй, да.
- Я не… - Ханна не стала договаривать, сжимая артефакт. Она не любила признаваться в своей слабости, но ничего другого не оставалось. То, что делал Невилл, должно было вдохновить, но она не Гермиона Грейджер, пускающаяся в омут событий. Аббот оставалась тихой и не всегда смелой. - Я уже достаточно им помешала. Кто-то должен оставаться на подхвате,- все же добавила она, смотря на Аберфорта, который выставил вперед артефакт. Пришлось повторить за ним, чтобы не выглядеть совсем неопытной. Бородач усмехнулся.
- Не переживай, эти знают, что делают, - голос его звучал тихо, даже слегка хрипло, но Ханна расслышала все. - Чек я им все-таки выпишу за все, что тут устроили. Не могли выйти на улицу и там всех соседей распугать, да? - кажется, он даже забавлялся ситуацией, хотя Аббот не могла такого представить.
- Я думала, Вы не одобряете такого…
Мужчина усмехнулся, вытирая артефакт о меховой жилет, который, очевидно, должен был согревать.
- Я не одобряю ребячества и вероломности. Но за сегодня успел повидать достаточно, чтобы просто смириться и сделать вид, что мой брат знает, на кого положился, - мужчина оставался невозмутимым, наблюдая за тем, как кровь и ярость разрушают его бар. Ханна же повела плечом, непонимающе смотря перед собой. Невилл мог пострадать… Стоило ли его остановить? Она попыталась прицелиться, а потом опустила артефакт, отпрыгивая от летящего стула.
В конце концов родители обязательно его спасут, а она не должна мешать. Быть в тени. Единственно, что важно и правильно.
- Если хочешь, проход в Хогвартс на втором этаже, - буркнул Аберфорт, заставляя одного из пожирателей, перевернуться в воздухе и вылететь в дверной проем на улицу. - Никто не будет утверждать, что это трусость, - заметил мужчина, то ли приободряя, то ли, наоборот, пристыживая.
- Мы пришла сюда вместе, и я не оставлю его, - ответила Ханна, прекрасно зная, что это единственно верное решение, которое она приняла за последние несколько часов. - Если понадобится помощь, то помогу. По крайней мере бинты наложить сумею, - не спуская внимания со спины Невилла, добавила девушка, готовясь к близкому завершению. Ведь родители и сын явно побеждали злодеев.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc6.png[/AVA]
Отредактировано Hannah Abbott (2018-09-28 18:07:02)
Однозначно день выдался не самым удачным, но ведь ночь должна была быть лучше. Рабастан печенкой чуял это, подходя к Кабаньей голове и помня напутствие Лорда, только почему-то все пошло не по плану. Он всего лишь поиграл словами, желая позлить Фрэнка, а не нарываться на неприятности. Хотя, кого он обманывает?
Лестрейндж бросил взгляд в сторону брата, которые надрывал горло криками, проследил за стекающей на пол кровью и взмахом палочки прекратил его страдания, мечтая лишь об одном - преподать урок самонадеянному Лонгботтому, который возомнил себя невесть кем. Проблема только была в том, что Пожиратели почему-то проигрывали этот бой и действовать надо было незамедлительно. Решения принимались поспешно, но зато здраво, насколько позволял воспаленный мозг Пожирателя и Рабастан прекрасно знал, что Фрэнк бросит все силы на защиту своей дорогой женушки. Именно поэтому по его знаку пришедшие в себя товарищи обступили Алису, хватая ее по возможности и отбиваясь от ее никчемных попыток что-то сделать. И Лонгботтом, конечно же, проявил себя во всей красе, храбро защищая любимую женщину.
- Вы, орденовцы, такие наивные, - сплюнув кровь под ноги Фрэнку, ухмыльнулся Лестрейндж. Он бы добавил что-то про глупую любовь, но и этого было достаточно. Метким ударом ноги по руке, он выбил артефакт из пальцев аврора, резким замахом кулака ставя синяк на лицо Фрэнку. Красавцем он сегодня уже не будет, но должен был запомнить этот вечер надолго. Смакуя победу, Рабастан ткнул палочкой в плечо Фрэнка, применяя любимое пыточное заклинание молча и наслаждаясь тем, что видел. - Фрэнки-Фрэнки, - прошептал он, склоняясь к уху аврора. - Думаешь ты спас свою женушку? - Басти засмеялся смехом победителя, смехом злодея и гения в одном лице. - Ты лишь обеспечил ей место в первом ряду, пускай полюбуется, как ты сдохнешь, - Лестрейндж послал еще одного заклинание в аврора, не обращая внимание на движения позади. - Хотя нет, ты не сдохнешь. Ты же должен увидеть, что я с ней сделаю, - Рабастан оскалился, обнажая окровавленные зубы и сплюнул кровь снова, утирая рот рукавом. Схватка опьянила его, заставляя действовать более решительно, но вместе с тем позволяя забыть об остальных участниках этого мероприятия.
- Рабастан! - Пожиратель удивленно перевел взгляд на парня, вспоминая, что помимо них в пабе был еще кто-то. - Убери от него руки.
Героизм. Лестрейнджа забавляли эти светлые герои, которые верили в добро во всем мире, в любовь и прочие сопли с сахаром, от которых становилось тошно и противно. Лучше было напиться дешевого пойла, нежели наблюдать за этими ничтожными лобзаниями и стенаниями. Артефакт Басти коснулся виска Фрэнка, предвкушая новые пытки. Он не боялся поджарить мозг аврора, полагая, что там и так ничего нет, раз чистокровный маменькин сынок решил остаться на стороне добра, не разделяя правильных взглядов Хозяина. Глупый Фрэнки.
- Я сказал - убери руки.
Грозный мальчик не выглядел устрашающе, скорее просто забавлял своим стремлением спасти Лонгботтома. Он приходился ему другом или родственником? Может быть даже тайным любовником? Может быть Фрэнку нравились кудрявые? Басти посмотрел на парня, потом перевел взгляд на Алису, которая пыталась пробиться к мужу и вообще предпринять хоть что-то, но как известно, добро не всегда должно побеждать. Иногда нужно уметь проигрывать, сдаваться и принимать поражение. Басти бросил насмешливый взгляд на кудрявого парня, надавливая на артефакт так, что тот заискрился, а Лонгботтом поморщился.
- Нравится? Это только начало, - многообещающе прошептал Лестрейндж, предвкушая пытки. Он уже отчетливо видел, как истязает тело аврора, заставляя того корчиться от боли, выгибаться и страдать. Не раз и не два их дорожки пересекались, но каждый раз эти Лонгботтомы выходили сухими из воды, такие герои, такие храбрые и бесстрашные. Разве не заслужили они немного боли в свою копилку опыта? Рабастан прекрасно знал, что каждый человек мечтает об этом, поэтому не собирался жалеть сил. Возможно он бы добавил немного огня, чтобы показать Фрэнку, что не только он может разбрасываться пламенем направо и налево, однако надо было придумать более изощренный ответ, который бы запомнился всем. Противники не учились на своих ошибках, продолжая бросаться на Пожирателей с голыми руками и ногами, игнорируя здравый смысл. Проще было просто подчиниться и больше не сметь выражать свое никчемное мнение, но сладкая парочка так яро сопротивлялась, что в пору было умиляться и награждать их новыми пытками. Рабастан даже представил себе всю картину целиком, однако додумать ее более четко у него не получилось. Его правая рука крепко держала артефакт, он был готов вот-вот нанести удар, выжечь Фрэнку мозги, чтобы тот превратился в самый настоящий овощ, ничего не соображающий и не способный ничего делать. Такого просто надо посадить, заботливо привязать к стулу, чтобы не падал в разные стороны и заставить смотреть на все бесчинства, однако Рабастан не учел одного факта - парнишка был настроен серьезно и Лестрейндж, будь он умнее, осознал бы всю опасность в тот же миг, но вместо этого Пожиратель просто перевел взгляд на Фрэнка, не успев среагировать на следующие слова парня:
- Я сказал - убери руки от моего отца!
Отца? Рабастан резко повернул голову в сторону... Лонгботтома? - и в следующий миг резко вдохнул, успев заметить только как сверкнул меч. В первые секунды ничего не происходило, был лишь глупый шок, глаза Басти расширились, когда он посмотрел вниз, видя палочку в своей руке. Которая валялась отдельно от тела. А затем его охватил ужас, страх и дикая, нечеловеческая боль. Рабастан завыл подобно раненному зверю, падая на колени и держась за культю. Он во все глаза смотрел, как кровь хлещет из раны, словно фонтан, его пробивала дрожь, хотелось отползти в угол и поскорее прекратить этот ужас, но он даже пошевелиться не мог, продолжая скулить и рычать одновременно. Паника сковала его полностью, не давая прийти в себя и взять себя в... руку. Рабастан даже попытался выругаться, но боль была настолько сильной, но его ломало пополам, невозможно было пошевелиться. Коллеги в ужасе расползлись в разные стороны, а брат едва сумел прийти в себя сам после чудовищного заклинания аврора.
- Ты... - прохрипел Лестрейндж, с ненавистью смотря на мальчишку, который возвышался над ним, держа в руке окровавленный меч.
- Это тебе за то, что мучил их. Из-за тебя, твоего брата и его жены мои родители оказались в Мунго, сведенные с ума Круциатусом.
Лестрейндж совершенно не понимал, о чем говорил этот выродок, но желание свести Лонгботтомов с ума усилилось еще больше. Его пальцы с трудом нащупали артефакт, кое-как останавливая кровь, но боли от этого меньше не стало. Пожиратель был готов прямо сейчас аппарировать домой или лучше всего в Логово, чтобы никакая тварь не могла схватить его, но вместо этого он во все глаза смотрел на своего противника.
- Ты сдохнешь, Лонгботтом, - прошептал он, обращаясь уже ко взрослому сыночку. - Я позабочусь, чтобы ты увидел все, что описал, а потом я тебя убью. Одной рукой!
- Кто вообще дал вам всем право причинять боль другим? Кэрроу хорошо постарались в нашем времени, мучили всех. Во мне нет ни одной целой кости, переломаны все благодаря им. Поэтому мы здесь. Чтобы не допустить этого снова.
Рабастан оскалился, сплевывая кровь и порвал повисшую ниточку языком, облизывая губы.
- Наивное отродье, - выплюнул он следом и слова, разглядывая парня и пытаясь встать на ноги. Палочка уже была у него в целой руке, а отрезанную он держал в стороне от тела, чтобы не касаться одежды. Правое предплечье валялось бесхозно прямо в ногах, словно умоляло поднять его, но Басти безумно смотрел на своих врагов. - Обязательно шепну Кэрроу, чтобы выпотрошили тебя, - осклабившись, Рабастан отступил к брату, у которого пока что были обе руки на месте.
- Азкабан - слишком просто для вас.
Лестрейндж истерички расхохотался, превозмогая боль и морщась от ее силы. Неужели паренек и правда думал, что одним своим появлением решит все проблемы этого мира? Надеялся, что отрубив руку одному Пожирателю, он победит все зло? Басти бы смеялся еще, но времени уже не было. Его левая рука пока еще была на месте и он вскинул палочку, зная как непросто это будет. Однажды сломав правую руку во время боя, ему пришлось минут пятнадцать пытаться управиться с артефактом другой рукой. Не всем так легко дается умение сражаться обеими. Меч, направленный в его сторону, пугал куда меньше, чем настырность парня.
- Самоуверенный дурачок, - процедил сквозь зубы Рабастан, утирая плечом кровь. - Думаешь, что меч тебе поможет? - отвлекая Лонгботтома, он подмигнул брату, который хоть и пошатывался, но был в себе. Тот сделал резкий выпад, не дав Лонгботтомам сориентироваться. В баре стало дымно и туманно, а Басти уже двинулся вперед. Ему хватило упорства использовать заклинание так, как надо и как дым рассеялся, отрубленной культей он прижимал к себе за горло девчонку, которая испуганно пучила глаза. Ее палочка была в руках Родольфуса, а жизнь - в его собственных. - Какая конфетка, а? - Рабастан ухмыльнулся, шумно облизнувшись прямо над ухом блондинки и посмотрел в глаза мальчишке. Умирая от боли и желая сдохнуть сразу, Басти тем не менее держался, постепенно придвигаясь в сторону выхода. Коллеги уже вышли-выползли на улицу, Роди оставался рядом. - Тебе не нравится кровь? - Лестрейндж мазнул окровавленной культей по лицу девчонки и надавил ей на шею. Боль была адская, мужчину трясло так сильно, что сотрясалась и пленница. - Миссис Лонгботтом отказалась меня ублажать, может ты? Ты же тоже вроде как миссис Лонгботтом? - насмешливо и язвительно поинтересовался Пожиратель, оттягивая время. Родольфус вовсю подавал ему знаки, едва не окосев от подмигиваний, но Рабастан очень хотел насладиться ужасом в глазах своих противников, он прекрасно знал, что следующая их встреча будет летальной уже для них. В один миг, устав от мерцания глаз брата, Басти взмахнул палочкой, снова образуя дым и резко толкнул девчонку вперед, скрываясь за дверью.
Была у Фрэнка такая черта - при угрозе семье у него напрочь сносило крышу. Так, например, в обычной ситуации любой нормальный аврор думает в первую очередь о себе, а потом уже о других. И это не было эгоизмом, поскольку во время сражения каждая аврорская единица была на счету, и от того, что кто-то подставился под заклинание в попытке уберечь товарища, наперекосяк могла пойти вся операция. Да, Лонгботтом всегда отвечал за оборону любой команды, в которой оказывался, но он не должен был ставить безопасность отдельного члена команды выше своей, поскольку, если его вырубят, или не приведи Мерлин, убьют, безопасность всей группы тут же падала до нуля. Примерно по такому же принципу в самолетах кислородную маску взрослый человек надевает сначала себе и только потом ребенку.
А уж Алиса точно не была ребенком, не способным о себе позаботится. Поэтому выпад Фрэнка она оценить по достоинству не могла. И ладно бы он результат принес, то есть вырубил Пожирателей, которые так невовремя умудрились оказаться рядом. Но нет, посланное в спешке заклинание только чуть-чуть задело их, не нанеся особого ущерба, лишь немного опалив балахоны. Возможно, окажись они в совершенно другой ситуации, Лис даже посмеялась бы над мужем, дескать, как они умудрялись в школе слизеринцев в квиддич обыгрывать, если он по едва движущимся мишеням попасть не может. Но, к сожалению, ситуация к юмору не располагала. И Алиса была вынуждена мысленно согласиться к Лестрейнджем: ничем хорошим его маневр не закончился. Вот только с первым рядом и просмотром самой Алисой пыток любимого мужа - он погорячился. Хотя, если учесть, что его пару раз огнем сегодня приложили, оно и неудивительно.
Хотя смотреть все равно пришлось. Первое пыточное заклинание не было неожиданным в плане развития событий, но по интенсивности восприятия самой Лис выбило ее из колеи. Во всяком случае, с момента, как она будто в замедленной съемке видела движение палочкой Лестрейнджа почти вплотную к виску Фрэнка, как его лицо искажается от боли, и чувствовала, как обручальное кольцо и так горячее целый вечер, раскаляется еще сильнее, она поняла, что ее боггарт изменится. Если раньше это была просто гипотетическая смерть Фрэнка, то сейчас становился муж под пытками. Потому что в этом дурацком мире есть вещи гораздо, гораздо более страшные, чем обычная смерть. Лис рефлекторно дернулась, попытавшись вырваться из захвата Пожирателя, впрочем, не очень рассчитывая на успех. Ярость, заставившая ее избить того смертника, вздумавшего пытать ее сына, схлынула, и без нее физическая сила Алисы явно уступала здоровенному мужику. Лонгботтом вздохнула и прикрыла глаза, стараясь успокоиться и отрешиться от слов Рабастана. То, что этот чудик тот еще болтун, было и так понятно. Но он был злобный болтун, способный найти слабое место почти у любого, и Алиса очень надеялась, что Фрэнк хотя бы не слышал речей Пожирателя.
Лис медленно открыла глаза и перестала дергаться, пытаясь выбраться. Несчастный, держащий ее, казалось даже заподозрил что-то неладное, потому что тоже напрягся. Беспалочковая магия давалась Алисе хуже, чем Леонарду, но нельзя работать с человеком, а тем более учиться у него, и не перенять некоторые фишки. Артефакт ее Пожиратель держал крепко, но все его внимание было обращено на Рабастана и Фрэнка. Пожалуй, можно было попробовать и отобрать волшебную палочку обратно. А там хоть трава не расти. Лонгботтом подняла руку, стараясь сделать жест как можно незаметнее, как вдруг:
- Рабастан!
Алиса резко повернулась к Невиллу, надеясь, что у нее просто начались галлюцинации, и он сейчас не делает то, что делает.
- Убери от него свои руки, - продолжил он, приближаясь к Лестрейнджу.
Алисе удалось поймать взгляд Нева и она быстро мотнула головой из стороны в сторону, показывая, чтоб сын не вмешивалсяН Фрэнк большой мальчик, сам сможет справится. Но Невилл даже внимания не обратил, переведя взгляд обратно на отца и продолжая прилижаться к ним.
"Мерлин, дай мужчинам семейства Лонгботтом немного мозгов!" - в панике взмолилась она, не зная, что же задумал сын и как его убрать из всего этого бардака.
- Я сказал - убери руки от моего отца! - повторил он, когда Лестрейндж снова ткнул Фрэнка в висок артефактом.
"Мерлин, ну я же просила!"
Но не успела Лис додумать эту мысль, как сверкнуло лезвие меча. От места событий волной разлилась тишина.
- Охренеть, - раздался над ухом ошеломленный голос Пожирателя, видимо, первым отошедшего от происшедшего.
- Не то слово, - согласилась Алиса.
А в следующую секунду раздался почти нечеловеческий вой Лестрейнджа оповестил всех окружающих, что он тоже увидел свою лапу на полу, отдельно от, так сказать, основной части туловища. Алиса покачала головой, все еще не очень веря, что можно сделать вот такое.
"А малыш Невилл не чужд театральности!"
- Это тебе за то, что мучил их. Из-за тебя, твоего брата и его жены мои родители оказались в Мунго, сведенные с ума Круциатусом, - сказал Невилл, и Алиса тяжело вздохнула.
"Болтун - находка для шпиона! - подумала Лис. - Нашел кому рассказывать их историю. Лестрейнджу! Он же теперь это как план действий будет иметь ввиду!"
- Ты сдохнешь, Лонгботтом. Я позабочусь, чтобы ты увидел все, что описал, а потом я тебя убью. Одной рукой! - тут же подтвердил ее мысли Рабастан.
"Ну, все. Хватит!" - решила Алиса. Конечно, постановка была эффектная, но пора было вмешиваться. Угрозы жизни сыну она выслушивать не намерена.
- Инсендио! - прошептала Лис, касаясь ладонью плеча своего Пожирателя. Беспалочковая магия не была ее коньком, но на простое зажигательное заклинание ее хватало. Мантия Пожирателя моментально загорелась, и ему тут же стало не до Алисы. Вырвавшись из его захвата и не обращая внимания на его крики, Лонгботтом врезалась во второго, выставив вперед локоть и сбивая его с ног. Выхватив из его руки свою и его волшебные палочки, она резко развернулась, наставив на Рудольфуса и еще одного Пожирателя, фамилию которого она никак не могла запомнить, артефакт. Но за движением старшего Лестрейнджа она все равно не успела, и весь зал заполнил едкий дым А когда он развеялся, младший прижимал к себе Ханну, явно прикрываясь ею и медленно продвигаясь к выходу.
- Ой, не доведут тебя до добра приставания к маленьким девочкам. Не только руку тебе отрубят, - негромко сказала Алиса, решая, насколько будущая невестка - сопутствующий ущерб. Но увы, пришла к неутешительному выводу, что ущерб непомерно высокий. Тем не менее, на лбу Рабастана уже была красная мишень, говорящая, что младший Лестрейндж - труп. Пока еще ходящий, конечно, и даже дышащий, но недолго. Семейство Лестрейнджей явно надо было проредить. А по-хорошему свести на ноль.
У самого выхода, Рабастан пропустил своих, прости Мерлин, товарищей вперед, после чего толкнул Ханну внутрь, а затем и сам скрылся за дверью. Алиса опустила палочку и оглядела "Кабанью голову", сейчас выглядевшую как разрушенный сарай. Хотелось орать благим матом сначала на Фрэнка, за его глупое поведение, затем на Невилла, за его поведение не менее глупое, затем побить обоих, а затем обнять и не отпускать, перегрызая глотку любому, кто попытается отнять у нее ее мальчишек. Но это, возможно, позже. Так сказать, будет семейный досуг. Лис снова повернулась к Ханне с Невиллом, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как один из компании Лестрейнджей выныривает из темного угла и приставляет палочку в сыну. Видимо, оставаться в тени было не в почете у Пожирателей Смерти, и, если не выслужиться, Темный Лорд просто-напросто убирал своих слуг. Вот этот и решил, что это его единственный шанс.
- Какой-то ты больно взрослый для сына Лонгботтома, - прошипел он. - Темному Лорду будет интересно услышать твою историю. И подружку свою бери с собой. Ей с нами понравится. Или нам с ней, тут уж как получится.
Тут нервам и терпению Лис пришел конец. Страх, всепоглощающий страх, стирающий остатки нормального сознания, обрушился волной цунами на Алису. Она видела, как пытают ее сына, видела, как пытают ее мужа, и эта угроза передать Невилла - ее Невилла! - прямо в лапищи психопата и его не менее психически нездоровых приспешников добила ее.
Алиса окинула оставшегося Пожирателя Смерти внимательным взглядом. Кажется, это был тот самый, который пытал Нева.
- Ты бессмертный, что ли? - с искренним интересом поинтересовалась она. Потому что так по-идиотски, по ее мнению, себя мог вести только бессмертный или... ну, да. Идиот. - Авада Кедавра! - ставя точку в разговоре, припечатала она, не испытывая никакого раскаяния и не собираясь жалеть о содеянном. Никакие увещевания Дамблдора о доброте и снисхождении не стоили безопасности, а то и жизней, семьи. Аберфорт пробурчал что-то себе под нос, но Лис кинула на него злой взгляд, и Дамблдор решил придержать свое мнение при себе.
- Дай-ка я тебя осмотрю, - негромко сказала Алиса, подходя к Фрэнку. О своих повреждениях она старалась не думать, просто потому что стоит ей дать себе даже секунду слабины, у нее случится истерика. Увы, это не был первый убитый ею Пожиратель Смерти, не смотря на все обещания, которые они с Карадоком и Бенджи давали друг другу. Но это был первый человек, убитый Авадой. Никакого желания гробить людей пачками направо и налево, никакого самоуничижения и депрессии. Просто была опустошенность. И, пожалуй, усталость. - Садись, - приказала она, усаживая мужа на стул. Алиса накладывала сначала диагностирующие, а затем и заживляющие чары, осторожно касаясь пальцами краев осколочных ран и места ожога на на виске. Она не была колдомедиком, но ни один уважающий себя аврор не выйдет даже на самое первое задание, не выучив минимальный список лечащих заклинаний. Но трудность заключалась в том, что если физические повреждения Алиса могла излечить, то в ментальную сферу старалась не соваться, уж слишком тонкая это была работа. А судя по всему, именно с ней и была беда у Фрэнка: пустой взгляд в пространство, мелкие подергивая от бесконтрольного сжатия мышц.
- Сиди спокойно, Фрэнсис, - буркнула она, когда муж в очередной раз дернулся под ее рукой. Буркнула и тут же тяжело вздохнула, вспомнив про давний спор. Конечно, он был дурацкий и совсем детский, но было в нем что-то милое, заставляющее верить, что не все еще потеряно и, возможно, все будет хорошо. Лис наклонилась и прижалась губами к виску Фрэнка, сжав пальцами поседевшие волосы.
- В следующий раз, если мне взбредет в голову пойти проветрится, заткни меня, свяжи и отнеси домой, - тихо сказала она ему на ухо.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc5.png[/AVA]
«Круцио!» - единственное слово, эхом повторялось в голове. Вновь и вновь. А вместе с ним по телу прошли волны боли. Сначала отнялась левая рука, как только кончик палочки коснулся его. Он даже не сразу это осознал, сдавленно выдыхая. Из глаз потекли слезы. Он хотел кричать, вопить от боли. Но держался из последних сил. Совершенная глупость теперь пеленой стояла перед глазами. Вот он вскидывает палочку, в тщетной попытке защитить свою любимую, но тут же падает под действием очередного проклятья. И почему-то так происходило только с Ней одной. С остальными он был слишком расчетлив, выбирая сначала себя, а потом уже остальных. Но как только дело касалось Алисы Лонгботтом, у него будто отключался мозг и он всегда выбирал Её. И если несколько раз ему удавалось среагировать, вновь уходя в защиту, то сегодня это было чрезмерно глупо. И за эту глупость он поплатился собственной рукой.
Рука повисла, судорожно сжавшись. Палочка давно выскочила из ладони. Валялась где-то у его ног. Ногти впились в кожу, проникая глубже. Алые капли проступили под ними, смазываясь от очередного движения. Пожиратель что-то говорил ему, но Он не слышал. Лишь почувствовал как палочка переместилась к виску, как и источник боли. Кажется он кричал, не в силах сдержаться. Но не слышал даже собственного крика. В отчаянной попытке защититься, попытался перехватить руку с артефактом. Но и правая не слушалась. Ему удалось лишь приподнять её. А потом... Потом перед глазами появилась белая пелена.
И вот он смотрит на всё происходящее уже со стороны. Он не слышал ничего вокруг, лишь тишину. Люди - словно куклы, двигались на сцене, устраивая ужасную театральную постановку. Губы шевелились, словно неведомый кукловод дергал за ниточки, но он не услышал и слова. Кто-то кричит, кто-то насмехается, кто-то убивает... Он же не слышал ничего из этого. Его мозг умирает, сгорая под действием заклятья. Ещё немного и от него останется лишь оболочка. Маленький мальчик смотрел на всё это, стоя за углом стойки. В страхе пытался отвести глаза, но не получалось. На плечо легла ладонь и он, чуть повернув голову, увидел собственного отца. Лицо старика изрешетили многочисленные шрамы. Но он был так же молод, как тогда, в последнее их рождество. Малколм Лонгботтом крепко сжал плечо сына.
- Тебе ещё рано, сынок. Иди... Тебе нужно идти туда... Назад. - голос звучал тихо, но будто с эхом. Он хотел бы остаться, уйти из этого Ада и освободиться. Но крепкая рука толкнула вперед и... Тут же его оглушила какофония звуков. Мужчина повалился вперед, опираясь на правую руку, а левой пытаясь хотя бы двинуть. Все мышцы сокращались, отдавая тенью той боли, которую он испытывал несколькими секундами ранее. Сколько это длилось? Минуту? Десять? Дни или недели? Кажется, будто прошла вечность.
Тело двигалось механически. Голова кружилась, создавая из окружающего пространства повторяющийся вновь и вновь калейдоскоп. Его мутило. Вырвало прямо на деревянный пол. В нос ударил острый запах спиртного. Пошатываясь, мужчина встал, невидящим взглядом осматривая помещение. Взгляд не фокусировался. А сознание... Где-то глубоко внутри он чувствовал себя... Живым? Судорожный вдох. Рваным движением смахнул блевоту с губ.
Ему хотелось найти ту тварь, что сделала с ним это. Хотелось убить. В голове билась одна единственная фраза: «Пожалуйста, помогите, мне плохо». Кажется, он даже шептал её, шевеля губами. Но из уст не вырвалось ни звука. Люди вокруг. Он бегал по ним глазами, но не мог осознать кто они. Его усадили. Стул, деревянный. Жутко не удобный. Противно скрипит, стоит только сделать одно малейшее движение. Рука непроизвольно сжимается, хватая чью-то ладонь.
- Я.... - голос похож на сиплое шипение. Он чувствует прикосновения, как кто-то обнимает его. И голос. До боли знакомый голос. Он шумно втягивает носом воздух. Этот аромат. Он купил эти духи на прошлое рождество. Как давно это было? Насколько? И... Кому дарил? Трудно сфокусироваться. Мысли плывут, утекая как вода сквозь пальцы. Пытается ухватиться за них, вытащить себя из этого состояние. Нет... Пускать.... от.... отпуск.... Не отпускай.
- Не... отпускай.... - Губы вторят мыслям. Голос слабый, сиплый. Приподнял голову, пытаясь сфокусироваться. Получилось только с n-ной попытки. Рука крепче сжимает запястье девушки. Её лик был прекрасен и ужасен одновременно. Кончики светлых волос были измазаны в крови, слиплись и спутались. Несколько прядей вовсе были опалены. На лице мелкие ссадины и кровоподтеки. И только ярко-голубые глаза, в которых читалась вселенская усталость. Его вид был явно не лучше. Он не видел, но чувствовал. Запах блевоты, спиртного и крови смешался, заставляя морщиться.
- А... ас.... са... Алиса - говорить было трудно. Надрывать голосовые связки тоже. Всё тело ныло, болело. Он осознал это только сейчас. И, кажется, всё происходящее вокруг начало до него доходить. Промелькнула мысль, что нужно бы догнать мучителя, да избить его до потери пульса. Сбивая костяшки пальцев кровь. Ломая собственные руки о гнусную рожу Пожирателя Смерти. Но он не мог даже сжать палочку, не то что кулак.
Несколько минут он сидел неподвижно, внимательно смотря на девушку, будто пытаясь запомнить её лицо. Каждая черточка, каждый штрих её лика был ему знаком довольно давно. Она что-то говорила ему, гладила по волосам.
Тучный мужчина, достав что-то из подсобки, широкими шагами пересек комнату. Пробурчал, отстраняя девушку в сторону. Ку... куда? Его ладонь крепко сжали нежные руки любимой. Теплые. Мужчина же, разжал его губы, влил зелье. Горькое, противное на вкус. Сильные руки не дают ему выплюнуть жидкость. Заставляют глотать. Потом ещё один пузырек. Зелье кажется чрезмерно холодным и слишком густым, как крем. Что это?
Наконец-то его оставили в покое. Слышались тихие голоса. Он старался прислушиваться, невольно. Обсуждали дальнейшие действия. Грузный мужчина предлагал отвести "больного" в Мунго. Какого больного? Женский голос был слишком взволнован. Медленно, но верно он приходил в себя. В ту стадию, когда можно было отличить "мага" от "овоща". А последним быть сильно не хотелось.
Разговор был прерван падением стула. Хотелось бы сказать, что зелье чудесным образом исцелили его, но нет. Чудес не бывает, хоть это и трудно представить в Магическом мире, когда по мановению волшебной палочки может произойти "чудо". Он всё ещё слабо осознавал происходящее, некоторые моменты ускользали, но уже мог спокойно стоять на ногах. Очень похоже на то, как перебрал слишком много алкоголя и теперь сознание ускользало. Но он ухватился за его хвост, цепко борясь за собственную жизнь. Шкуру.
- К... Нам нужно к Дамблдору. Срочно. - голос был тихий. Взгляд же более осознанный. Левая рука ещё безвольно свисала. Мужчина не мог даже приподнять её. Оглядевшись, он заметил юношу. Смелый мальчик, но безрассудный. Среагируй Пожиратели более эффективно, то ни осталось бы в живых никого. - Ты... Идешь... Со мной. Сынок.
Лонгботтом оперся о стену, чуть пошатнувшись. Ему всё ещё нужна была помощь, но всё же он не отправиться на пятый этаж больницы Святого Мунго. Так вот о чем говорила девчонка. Он злобно посмотрел в сторону закрытой двери. Схватка давно закончилась и только два тела остались свидетельствовать о недавних событиях. Одно - Пожирателя смерти. Его стеклянные глаза смотрели куда-то в потолок. Слева же, под тлеющими обломками стола лежало второе тело, обуглившиеся до черноты. Кажется это был тот "связной", которого ранее схватил Лонгботтом.
- Мунго... Подождет. Веди... к ... Альбусу.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc8.png[/AVA]
Отредактировано Frank Longbottom (2018-10-07 02:46:38)
Невилл все еще крепко сжимал меч, не отпускал его. В силу того, что врагов меньше не стало, он опасался, что другие что-нибудь предпримут. Непредсказуемые Пожиратели с их фантазией, направленной лишь в одну сторону, могли запросто нанести нечестный удар в спину, но Лонгботтом сумел шокировать их. Сбив с толку противников одним взмахом меча, тем не менее он получил не одну угрозу в адрес родных и самого себя, но не испугался. Уверенность окрепла в нем, не отпуская еще какое-то время, но юноша боялся лишь одного - что родители могли пострадать от рук врагов тогда, когда его рядом не будет. Сумели же Лестрейнджи один раз уже свести их с ума чередой заклинаний, и это почти получилось у них и в этот раз, если бы не меч из Шляпы. Невилл сдавил пальцами рукоять меча, не выпуская его и пристально следя за Рабастаном. Взгляд касался и отца, у которого от боли даже глаза не открывались. Внимание перескакивало и на мать, которая не двигалась, но ждала момента. Ханна находилась рядом с Аберфортом, но зачем-то стала подходить ближе.
Опасно. Невилл попытался сделать девушке знак, но лишь увереннее встал ногами в пол, готовый отрубить еще что-нибудь кому-нибудь, лишь бы не допустить вреда родителям и Аббот.
- Если понадобится помощь, то помогу. По крайней мере бинты наложить сумею.
Он слышал ее слова за своей спиной, в отражении видя шаг к себе. Взгляды не помогали, знаки не работали, значит нужно было быть в десять раз внимательнее, чтобы ни один из Пожирателей не сумел вырваться. Но с другой стороны, Невилл понимал, что удерживать противников нет смысла. Азкабан вряд ли станет подчиняться Ордену или аврорам, ведь там дементоры, которые охотнее дружат с Темным Лордом, который великодушно накормит их невинными душами. Стражи зловещей тюрьмы не станут выбирать добро и свет по собственной воле, разве что приказать им, но сейчас не то время и место, чтобы бороться за внимание дементоров. Запирать Пожирателей в школе или министерстве так же опасно, ведь неизвестно, есть ли там и там шпионы Лорда или нет, насколько безопасно это и разумно. Голова Невилла работала в сотни раз лучше весь последний год, когда приходилось принимать решения и направлять всю злость Пожирателей на себя, умело уводя их от младших однокурсников.
- Самоуверенный дурачок. Думаешь, что меч тебе поможет? - Невилл отвлекся. Допустил единственную и возможно роковую ошибку - он сконцентрировал внимание на Рабастане, боясь, что тот, придя в себя, выкинет что-то. Лонгботтом совершенно не подумал о том, что его брат в состоянии что-либо сделать. Дым застлал обзор и уже через несколько секунд сердце Невилла сжалось и замерло, панически трепыхаясь в ужасе. Одного вида плененной Ханны хватило, чтобы уверенность исчезла и появился страх, осознание глупости. Но вместе с тем Лонгботтом понял, что если сейчас он опустит руки, то возможно потеряет девушку. В минуты опасности мозг начинал работать еще быстрее и Невилл уже начал хвататься за невидимые ниточки вариантов, которые можно было использовать, чтобы победить на этом этапе схватки. - Тебе не нравится кровь? Миссис Лонгботтом отказалась меня ублажать, может ты? Ты же тоже вроде как миссис Лонгботтом? - Гриффиндорец покрепче ухватил рукоять меча, прямо смотря на врага. Перехватил его взгляд и вложил в свой всю злость, на которую был способен. В голове чередой картиной мелькали воспоминания, начиная с самого первого - попытки пробудить в нем магию, когда дядюшка выкинул его в окно, боясь, что мальчик скбив, а Невилл, подобно мячику, отпружинил от земли. Не стоило об этом рассказывать родителям наверное. Не сейчас точно. Но воспоминание придало сил. Первая попытка противостоять друзьям, защитить честь факультета, не дать им сделать глупость. Наивно и тщетно, но попытка была хороша и принесла дополнительные баллы, которые и помогли обойти Слизерин. Неужели сейчас он не найдет что-нибудь, что поможет ему одолеть однорукого врага и его прихвостней? Лонгботтом видел, что Рабастан отступает назад, а значит не собирается задерживаться. Ханна служила ему щитом, не давая другим атаковать. Был шанс, что девушка вовсе ему не нужна. Просчитывая варианты, юноша понимал, что если Лестрейндж отдаст им Аббот, то придется выпустить меч и поймать ее, если же заберет с собой, но одной рукой дело не обойдется.
К счастью или к сожалению, но Рабастан практически швырнул Ханну на Невилла и парень, отбросив меч, поймал девушку в объятия, прижимая к себе и хмуро наблюдая за тем, как исчезают противники. Бежать им не очень далеко, но Лонгботтом не собирался за ними гнаться.
- Ты в порядке, Хани? - тихо и обеспокоенно спросил он, еще крепче ее обнимая и даже не давая возможности что-нибудь ответить. Главное, что она была цела, жива и невредима. Шок пройдет. Всегда проходит. Кости целы, рассудок в порядке - остальное, возможно, наладится. - Я же просил не высовываться, - укоризненно шепнул гриффиндорец, проводя ладонью по спине девушки. Всерьез испугался. Пожиратели, которые свирепствовали в школе, не имели права убивать, только калечили. Полностью отвлеченный своей девушкой, Невилл даже не заметил движение в стороне и только когда услышал голос, резко повернул голову, видя перед собой артефакт.
- Какой-то ты больно взрослый для сына Лонгботтома. Темному Лорду будет интересно услышать твою историю. И подружку свою бери с собой. Ей с нами понравится. Или нам с ней, тут уж как получится.
Невилл затаил дыхание, быстро соображая, подчиниться ли ему заклинание призыва и сумеет ли он схватить палочку прежде, чем получит удар в лицо, но в этот же момент раздался другой голос - Алисы.
- Ты бессмертный, что ли? Авада Кедавра!
Невилл вздрогнул, не успев толком осознать, что произошло. До сегодняшнего дня он видел смертельное заклинание только от врагов, которые не жалели никого, но тот факт, что мама использовала непростительное заклинание, хоть и защищая его, немного сбил юношу с толку. Потупив взор, он постарался справиться с эмоциями, охватившими его. Поступил бы он так же? Но ведь и сам руку отрубил человеку, лишая его нормальной жизни. Нет, не лишая. Лорд наверняка дарует своему слуге что-то взамен. Но смог бы Невилл убить кого-то? Не змею разрубить пополам, а лишить жизни живого человека?
Лонгботтом поднял глаза, смотря на мать, которая уже отошла к отцу, уделяя внимание ему, пострадавшему, изнывающему от боли. Смотреть на него было больно. Невилл хоть и успел отсечь конечность Рабастану до того, как тот изжарил мозги Фрэнка, но действовал все равно недостаточно быстро. Надо было не разговаривать, а сразу переходить к действиям, поэтому сейчас отец и морщился от боли, с трудом выговаривая слова. Юноша осторожно приблизился, держа Ханну в объятиях и не отпуская от себя ни на шаг. Боялся, что еще кто-то посмеет выскочить из-за угла и схватить ее. Этого допускать было нельзя.
- Помочь? - робко спросил Невилл, но его вряд ли услышали. Меч все еще валялся на полу, поэтому парень аккуратно поднял его, рассматривая и вздыхая. Не кровью Пожирателя он должен был быть смочен, но где найти Василиска, которого так храбро когда-то одолел Поттер.
- К... Нам нужно к Дамблдору. Срочно. - Гриффиндорец чть хмуро, серьезно смотрел на отца, не зная чем помочь, что сделать, чтобы как-то быть полезным. Алиса придерживала его с одной стороны, но было видно, что ей тяжело одной - Ты... Идешь... Со мной. Сынок.
Невилл едва заметно улыбнулся, чувствуя внутри тепло, которое растекалось по телу. Сделав глубокий вдох, он неуверенно отпустил Ханну, передавая ей меч для защиты, кивнул на свой палочку на полу и сделал более твердый шаг к отцу, дотрагиваясь до него и придерживая с другой стороны.
- Дамблдор сумеет нам помочь, ведь он пока жив, - осторожно резюмировал Невилл, боясь сказать лишнее, но для них директор был год как мертв и им приходилось самостоятельно справляться. Заметив вопрос в глазах родителей, он продолжил, - мы потеряли его год назад. Как выяснилось недавно, директор связался с каким-то проклятием, все это связано с крестражем. Он знал, что умирает и попросил профессора Снейпа в нужный момент убить его, - Лонгботтом хоть и боялся преподавателя до ужаса, но прекрасно понимал, каким именно человеком тот был. Все встало на свои места после схватки Гарри и Лорда в Большом зале, когда Поттер и объявил во всеуслышание про настоящие мотивы Северуса. - Но он оставил много подсказок для Гарри и, возможно, сейчас еще не поздно нам помочь и сделать все самим, не впутывая его... - Невилл осекся и посмотрел на авроров, - а он... спас родителей? - тихо спросил юноша, уверенный, что знает ответ заранее и искренне радость за друга уже воспылала внутри. Гриффиндорцу не терпелось увидеть Поттера, обнять его, порадоваться вместе с ним и одним глазком посмотреть на его не менее знаменитых родителей, на мать, которая своей смертью отсрочила крах магического мира на долгие семнадцать лет. Возможно они сумеют навсегда избавить мир от злодея прежде, чем он погубит еще десятки и сотни жизней.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc7.png[/AVA]
За восемь лет обучения в Хогвартсе, один из которых на самом деле и не считался за год, Ханна должна была научиться быстрой реакции. Наверное, при первом призыве Отряда Дамблдора она задумалась о том, что делает мало. Не было особо смысла в ее действиях, лишь какая-то инерция - идти за всеми. Если толпа шла вперед, то Аббот шла следом. Подстраивалась под окружение, выполняя свое задание если не на сто процентов, так на девяносто точно. Она оставалась прилежной ученицей, старостой, не боялась высказывать своего мнения в кругу близких друзей, хотя и переживала перед экзаменами. Многие припоминали ей розовый куст и Сириуса Блэка, но в целом Ханна же была права - заключенный и правда изменил свой внешний вид, чтобы сбежать из Азкабана.
Во многом она могла ошибаться, что-то не видеть, где-то оставаться позади, но так или иначе Аббот старалась соответствовать. Сначала Эрни, потом Седрику, потом Невиллу. У нее не было цели, собственного направления, в котором хотелось двигаться. С самого начала Ханна оставалась каким-то ведомым человеком, не знающим, что иногда стоит стоять за своим словом.
Отряд Дамблдора научил ее ценить не только время, друзей, но и саму себя. Часы тренировок, мандраж от нарушения правил, зоркий взгляд Амбридж и трепет перед ее занятиями. Они имели одну общую тайну, быть частью которой - храбро.
Только лишь на шестом курсе, который для друзей являлся седьмым, Ханна стала видеть что-то наподобие смысла. Смысла в этой войне, смысла в поступках и пожирателей смерти, и членов ордена феникса. Может, это помогло ей стать храброй самолично. Не повторять движения Гермионы или же Сьюзен, а самостоятельно выбрать между Депульсо и Ступефаем.
Поэтому сейчас, оказавшись в сильной хватке Рабастана Лестрейнджа, она не испугалась. Лишь постаралась задержать дыхание, чтобы не вдыхать отвратительный запах перегара. Перед глазами мельтешил Невилл, за спиной которого оставались и его родители, и Аберфорт. Все это имело минимум смысла, но максимум движений. Пальцы впились в предплечье пожирателя смерти, но это вряд ли бы сошло за сопротивление, которое Ханна могла бы проявить.
Лишь два года назад она поняла, что такое уметь и не мочь. Если бы осталась с матерью, то защитила ее Патронусом или еще чем-то, что иной раз помогало Гарри Поттеру. Тот наверняка отправился спасать своих родителей. Так же, как и Невилл. Они оба пришли туда, куда звала их отвага. В этом был смысл.
Как, например, и в том, что девушка старалась дотянуться до своей палочки, зажатой в ладони старшего Лестрейнджа. Ведь без артефакта Аббот не сможет противостоять тем, кто мог причинить вред ее матери. Тем, кто безжалостно заставлял ее страдать, издавая последние всхлипы или же вдохи. Ханна не знала, как это произошло, никогда не спрашивала, потому что страх заставлял язык неметь. Как бесполезное существо, она перемещалась по дому, обходя углы и комнаты, в которых мама задерживалась или же проводила большинство своего времени.
Метка в небе… Столько раз представляла ее перед сном, пытаясь понять почему? Каждый из ее сокурсников сражался в этой войне по своим причинам. Но Аббот не могла найти то, что отражало бы ее мотивы. Помогать друзьям - конечно, но разве этого достаточно, чтобы направлять на кого-то артефакт в оборонительных целях? Ханна ходила за Отрядом Дамблдора, сжимая заколдованную монету в ладони и считая себя причастной к чему-то правильному. Гордилась своим положением, помогала Гарри Поттеру, верила в это мистическое «Темный Лорд вернулся». Все это было благодаря юношескому максимализму, потребности быть частью какого-то общества, стать такой же, как остальные. Гриффиндорцы, рейвенкловцы, хаффлпаффцы - они все объединились во имя одной единственной цели.
Лишь недавно Ханна осознала, что это детская глупость. То, что должно вести тебя, находится не в человеке напротив или же в Избранном, а в самом себе. Не было смысла в поступках, была инерция, желание выслужиться перед окружающими. Смысл появился тогда, когда она вернулась в школу. Увидела преисполненного чувством долга Невилла, встретилась взглядами с Эрни и Джастином, обняла Сьюзен. Она должна была стать сильнее ради тех, кто еще был жив. Отец, друзья, родственники, младшекурсники.
Смысл был в том, чтобы не дать злу расти. Смысл был в ней, в том, что она вбивалась каблуком в ступню пожирателя смерти, не давая ему запугать себя. Страх, отчаяние, онемение - причины проигрыша, который придет за Ханной, если та вновь утеряет смысл.
- Тебе не нравится кровь?
Аббот поджала губы, справляясь с рвотным рефлексом от прикосновения мягких тканей к ее щеке. Чистая кровь Лестрейнджа наверняка могла оказаться ядовитой. Едва заметно мотнув головой, она продолжала смотреть на Лонгботтома, надеясь, что ему хватит самообладания вести себя разумно. Что бы ни случилось и в какой опасности она бы ни оказалась, смысл был в победе, а не в том, чтобы защитить ее перед теми, кто вызывает страх.
Палочка все так же была у Рудольфуса, когда Ханна, преисполненная желанием следовать за своей целью, попыталась вырваться из сильной хватки. Толкала локтями назад, вспоминая, что именно так девушки должны стоять за себя. Магия могла спасти, но не всегда.
- Миссис Лонгботтом отказалась меня ублажать, может ты? Ты же тоже вроде как миссис Лонгботтом?
Хаффлпаффка чувствовала, как сильнее пальцы пожирателя смерти сжимают ее горло. Впиваются ногтями в кожу, заставляя нервные окончания напрячься. Дышать становилось труднее, но Ханна не сдавалась, пытаясь уговорить себя, что все под контролем. Рабастан двигался к выходу, значит было лишь два выхода. Либо идти с ним, либо остаться здесь. Первое не входило в планы путешественников во времени, поэтому девушка постаралась сконцентрироваться на единственном решении, подходящем ее положению.
Пожиратель вновь образовал дым в помещении, заставляя остальных скрыться в густом тумане. Аббот же впилась ногтями в его руку, не давая сжимать горло сильнее.
- Акцио, - прошептала негромко, но уверено, вытягивая руку вбок. Требовательно смотрела на свой артефакт, не выпуская его из виду. - Артефакт, - палочка влетела ей в пальцы, обжигая то ли недовольства, то ли от обиды - Ханна точно не знала. Уже направляя ее в Рабастана, произнесла серию заклинаний, которые, может, и попали в цель. Пожиратель уже оттолкнул ее, кидая вперед, а сам скрываясь за ветхими дверьми бара.
- Я же просил не высовываться.
Аббот ничего не ответила, кивнув. Она не высовывалась, стояла позади, не мешая ни бою, ни присутствующим здесь. Сильнее сжав артефакт, пригнулась из-за внезапной атаки миссис Лонгботтом. Девушка видела, как работала Авада Кедавра, не раз слышала это заклинание, но не отважилась произносить его вслух. Каждый раз губы подрагивали, представляя, что именно от него над ее домом появилась злосчастная метка в небе.
С неким страхом и непониманием она посмотрела на Алису, качнув головой. Герои войны и правда оставались героями, хотя и пользовались методами, не всегда отличающимися от тех, которые были характерны для пожирателей смерти. История пишется победителями, но вряд ли использование запрещенных заклинаний можно оправдать. Разве что Фрэнк, отец Невилла, содрогающийся от судорог Круцио, мог поспорить с этим.
Ханна встряхнула головой, вытирая пот со лба. Слишком душно и жарко оказалось внутри.
- Но он оставил много подсказок для Гарри и, возможно, сейчас еще не поздно нам помочь и сделать все самим, не впутывая его... а он... спас родителей?
- Гарри Поттер - сын Джеймса и Лили Поттера. Он - избранный и в 1981 году одолел Темного Лорда, но тому удалось выжить, и в 1994 году он вернулся, - пояснила Аббот, понимая, что родители Лонгботтома возможно и не знают о том, что могло произойти или же могло произойти. - Тогда в 1998 году Гарри снова с ним столкнулся и убил уже навсегда. Мы… пришли... перешли... из 1998 года, - продолжила Ханна, оглядываясь по сторонам. Стоило ли представляться? - В нашем времени Темный Лорд повержен три дня назад. Мы восстанавливали Хогвартс, заметив, что Гарри и Гермиона, его подруга, пропали, - девушка посмотрела на газету, пытаясь сориентироваться в дате. Словно и не было сражения только что. Разве это должно быть таким образом? Где мандраж, где страх? Они так просто возвращались к обыденности, не вспоминая, что рядом валяется тело пожирателя смерти. - Поттеров убили в ночь с 31 октября на 1 ноября. Какое сегодня число? - спросила она у Аберфорта, который уже поравнялся с ними.
- Гермиона Грейнджер?
Ханна взволновано посмотрела на Невилла, тут же кивая.
- Она в Хогвартсе, - ответил Аберфорт, откидывая тряпку за барную стойку. - Сейчас ночь с 1 на 2 ноября, и Поттеры живы.
Аббот с облегчением выдохнула, оглядываясь вокруг и пытаясь успокоиться. Им нужно вернуться назад.
- Если Гермиона в Хогвартсе, значит, я пойду к ней, а вы можете… - она посмотрела на троих Лонгботтомов, пожимая плечами. - Вам и правда стоит поговорить, ведь Невилл… Он всегда хотел познакомиться с вами и узнать, какими вы были… какие вы есть не только на колдографиях, - слишком осмелела, но нельзя было задерживаться на одном месте. Грейнджер была в Хогвартсе, может, и Поттер там. Тогда они смогут вернуться в свое время быстрее. Только вот Лонгботтом… Аббот посмотрела на него, поджимая губы. Ему наверняка хотелось… познакомиться.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc6.png[/AVA]
Алиса не боялась вида крови. Ее так же мало смущал вид сломанных конечностей. На этой войне она навидалась всякого, сводившего простую смерть от Авады чуть ли не спасению. Безболезненному, моментальному избавлению от страданий. Круциатус по ее мнению был намного, намного хуже. И сейчас, когда она видела перед собой результат его воздействия, она была в ужасе. Главным образом потому, что знала, что Фрэнк намного сильнее ее, и каковым же должен быть эффект от заклинания, если даже он почти не реагирует на внешние раздражители. Взгляд блуждал по пространству, не фокусируясь ни на чем конкретном. Что уж тут говорить про всякие глупые шутки.
Алиса вздохнула и хотела было отойти, позволяя мужу самому справится со своим состоянием. Авроры не любят показывать слабость, позволяя себе это только перед самыми близкими людьми, пользующимися максимальным доверием. А тут слишком много посторонних, даже если вынести за скобки факт путешествия во времени. Но стоило ей дернуться, как вокруг запястья сомкнулись пальцы Фрэнка.
- Я... - прохрипел он, и желание отойти моментально испарилось.
- Фрэнк, - Лис наклонилась к лицу мужа, стараясь поймать взгляд. Все еще безрезультатно. - Не поступай так со мной, Фрэнк. Ты обещал. Ты обещал, что не оставишь меня, - негромко сказала она, понимая, что медленно, но верно начинает отчаиваться. Алиса снова посмотрела на мужа, и заметила намечающийся хоть какой-то прогресс. Казалось, он пытался не то вспомнить, не то сказать что-то.
- Не... отпускай... - наконец выговорил Лонгботтом, и от облегчения у Алисы чуть ноги не подкосились. Она на секунду прикрыла глаза, стараясь справится с эмоциями. - Алиса, - не с первого раза, но все-таки выговорил он.
Лонгботтом невольно улыбнулась.
- Точно, милый. Угадал, - она погладила его по голове.
Подошедший Аберфорт решительным жестом отодвинул ее в сторону, и пальцы Фрэнка моментально до боли впились в ее запястье сильнее. Лис подавила желание вырвать руку. Дамблдор, тем временем, уже вливал в рот мужа зелье. По виду было похоже на восстанавливающее, но точнее она сказать не могла.
- Помочь? - раздался рядом голос Невилла, и Алиса с готовностью ухватилась за возможность отвернуться от Аберфорта. Но, к сожалению, ничего ответить она не могла. Сейчас восстановление Фрэнсиса зависело только от него. Так что она неопределенно пожала, а затем посмотрела на Ханну, взгляд которой чувствовала все это время.
- Ты осуждаешь меня? - требовательно спросила она, а затем снова посмотрела на Невилла, в глубине глаз которого тоже читалось это непонимание. Вообще-то ей было абсолютно без разницы, что там думала про нее Аббот, но перед сыном, пожалуй, стоило объяснится. Алиса мягко улыбнулась обоим, но смотрела только на Нева. - Когда я была в том же возрасте, что и вы сейчас, мы с друзьями обещали друг другу, что не будем убивать на этой войне, - улыбка превратилась в безжалостную, но голос оставался безапелляционно спокойным. - Они оба мертвы. Ты слышал о Бенджи Фенвике? Он был колдомедиком от бога. Это называется призвание. Доставал людей с того света и собирал их по частям прямо на месте, чуть ли не на поле боя, не разделяя на своих и чужих. Есть раненый человек, есть колдомедик, который должен его спасти, - Алиса сделала паузу и дернула плечом, отгоняя непрошенные воспоминания. - Нам пришлось хоронить его в закрытом гробу, - припечатала она и посмотрела на Ханну. - И ты все еще считаешь, что я переборщила, не позволяя этому зверью забрать моего сына? - к концу речи на лице не осталось и следа улыбки.
Война быстро расставляет все по своим местам. Тут нет времени думать о том, насколько благородно ты поступаешь. Ты просто делаешь, что должен, не раздумывая. Ведь лишняя секунда раздумий и сомнений может стоить кому-то жизни. Тут все просто: либо ты, либо тебя. Со всеми моральными метаниями они разбирались позже, когда была свободная минутка. А на войне со свободными минутками было очень напряженно. Алиса повернулась к подошедшему Аберфорту, оставившему, конец, Фрэнка в покое. Дамблдор советовал отправить его в Мунго, но Лис была категорически против. Без Фенвика она не могла доверять никому в Больнице, которая была местом открытым, а, значит, доступным любому человеку. Что, конечно, весьма плачевно сказывалось на безопасности. Так что сама Лонгботтом предпочла бы оставить мужа либо в Хогвартсе, на попечении мадам Помфри, либо и вовсе отправила бы домой отлеживаться. Но лучше все-таки в Хогвартс: левая рука Фрэнка вызывала сильное беспокойство.
Неожиданно разговор был прерван звуком падения стула. Алиса резко обернулась к Фрэнку. Тот стоял, оперевшись рукой на стену. Его все еще шатало от слабости, но взгляд уже был осознанный. Только сейчас она могла полностью оценить как состояние, так и внешний вид мужа.
- Эванеско! - покачав головой, сказала она, очищая одежду и пол вокруг от крови и рвоты.
- Нам нужно к Дамблдору. Срочно, - негромко произнес он и покачнулся. Лис в два шага оказалась рядом с мужем и, приобняв того за пояс, перенесла часть его веса на себя. Выглядело со стороны это, наверно, очень забавно: Фрэнк был чуть ли не в полтора раза выше ее, но сейчас совсем не это имело значение. А то, что он был рядом, живой и даже почти себя контролирующий. - Ты... идешь... со мной. Сынок,- с паузами продолжил Лонгботтом.
- Нет! - воскликнула Лис быстрее, чем подумала, как это будет звучать для сына. Наверно, как недоверие к нему. Но ей двигал только страх. Уж чего она хотела избежать, так это участия Невилла в собрании Ордена Феникса. И вообще против вхождения его в состав Ордена. - Пожалуйста, идите в Хогвартс. Мы после собрания придем, - Лис смотрела на Нева, придерживающего Фрэнка с другой стороны.
- Мунго... Подождет. Веди... к ... Альбусу, - прохрипел над ухом Фрэнсис, и Алиса снова посмотрела на мужа.
- Какой тебе Альбус? - вздохнула она. - Ты не сильнее котенка. Куда ты собрался?
- Дамблдор сумеет нам помочь, ведь он пока жив, - поддержал его Невилл, и Лис поняла, что осталась в меньшинстве. - мы потеряли его год назад. Как выяснилось недавно, директор связался с каким-то проклятием, все это связано с крестражем. Он знал, что умирает и попросил профессора Снейпа в нужный момент убить его, - зачем-то пояснил он. Хотя упоминание о Снейпе настораживало. Они подозревали, что слизеринец, еще в школе водившийся с Эйвери и Мальсибером, станет Пожирателем Смерти, но, судя по всему, тот был не так прост. Разговор зашел о крестражах, и Лис в который раз пожалела, что не успела поймать Аластора в Министерстве и выдать ему все, что наговорила Элизабет.
- Гарри Поттер - сын Джеймса и Лили Поттера, - добавила Ханна, и Алиса еле подавила желание закатить глаза.
"Неужели вообще допускается мысль, что мы можем не знать имени сына друзей?" - недоуменно подумала она. Начинала сказываться усталость и испытанное напряжение: раздражало вообще все вокруг, и Алиса , стараясь успокоиться, потерлась щекой о плечо Фрэнка. Конечно, ему сейчас намного труднее, чем ей, но хоть какая-то поддержка ей не повредила бы. Щека тут же начала саднить.
"Да что ж это такое? - сил на нормальное возмущение не осталось, только какая-то усталая констатация факта, что мир, в сущности, та еще сволочь. - Еще и дежурного нужно вызвать, чтоб убрали тут все это безобразие"
Алиса краем уха слушала рассказ Ханны о злоключениях малыша Гарри. Начать с того, что его "Избранным" прозвали. Ну, и дальше понеслась: родителей убили, его чуть не убили, Темный Лорд вернулся... Бардак один, в общем. Но все это Лис слышала от Ариа, так что никаких новых сведений она не получила. Поэтому следовало вызвать местных "уборщиков", как время от времени называли себя обливиаторы и прочие люди, приводившие окружающий мир после локального апокалипсиса в более-менее приличное место.
- Экспекто Патронум! - сказала Алиса, намереваясь позвать Стеджиса на их милый междусобойчик. Но не тут-то было. Волшебная палочка выкинула парочку искр и на этом прекратила свою магическую деятельность.
"Классно", - Алиса совсем забыла об этом эффекте Убивающего проклятья. Когда в школе она читала о Патронусах и их взаимодействиях с душой, она как-то не предполагала, что ей придется убивать людей. Лонгботтом закрыла глаза и сосредоточилась на тепле Фрэнка рядом, на ощущении его руки на своих плечах, на радости от одного осознания, что он рядом. Не удержалась и погладила его по спине, забираясь рукой под куртку.
- Экспекто Патронум! - снова сказала она, и в этот раз из палочки вылетело серебристое облачко. Только вместо привычной белки облачко приобрело вид чего-то намного больше, явно собачьей направленности. Лис пару секунд недоуменно рассматривала животное, а потом, вспомнив, отправила Патронуса Подмору.
- Это был волк? - на всякий случай негромко уточнила она, не понимая, верить ли ей своим глазам, или просто ей сильно по голове ударили, а она не заметила.
- Вам и правда стоит поговорить, ведь Невилл… Он всегда хотел познакомиться с вами и узнать, какими вы были… какие вы есть не только на колдографиях, - закончила свою мысль Ханна, и Лис, отвлекшись от своих переживаний по поводу смены формы Патронуса, сочувственно посмотрела на сына.
Она за сегодня не первый раз слышит, что Неву пришлось расти с Августой, ей рассказали о причинах, но это все казалось, конечно, возмутительным, неправильным, но каким-то далеким, нереальным. И вот сейчас, когда это говорила девочка серьезным тоном, ситуация стала пугающе реальной. Лис с сомнением посмотрела на мужа, но, решив, что тот уже достаточно пришел в себя, отпустила его и, притянув к себе сына, крепко обняла его.
[AVA]http://funkyimg.com/i/2Kdc5.png[/AVA]
Френсис точно не знал, какое именно зелье влил в него Аберфорт, но оно начало действовать. Медленно, но верно, возвратилась способность осознавать происходящее вокруг. Он уже мог не просто понимать, что рядом с ним не только красивая девушка, к которой он пытает очень даже пылкие чувства; не только безрассудный юнец и его подружка; не только тучный мужчина с крепкой хваткой. Но у этих людей так же есть имена: Алиса, Невилл, Ханна, Аберфорт - жена, сын, невестка и хозяин бара "Кабанья Голова", которую опять разрушили в ожесточенном бою. В общем для последнего день был явно не удачный, мало того что клиентов распугали, так ещё и тратиться на восстановление помещения. Френсис бы не удивился, выстави старик перед ними счет в кругленькую сумму, причитая о том, что чета Лонгботтомов несет лишь разрушение и хаос.
Лонгботтом внимательно вслушивался в те крупицы информации, что вытаскивали на свет юные волшебники. Услышанное было жутким абсурдом. Гарри Поттер - избранный! Этот карапуз всего на день младше самого Невилла и вряд ли мог одолеть волшебника, который убил столько невинных душ. Нет, это бред. Скорее всего это Дамблдор что-то сделал и прикончил этого ублюдка, а всё списал на мальчика... Только вот зачем? Правда дальнейшие слова сына удручали. Судьба злодейка переплела пути детей таким образом, что война не обошла и их стороной, впутывая их в паутину событий. Фрэнк посмотрел на юношу, мельком отмечая схожесть в чертах лица, которые он не мог или не хотел видеть до этого. Мужчина вообще был не очень догадлив в таких вещах, перед ним нужно было с транспарантами ходить, чтобы он сложил два и два. Правда это не касалось других вещей. Расследований, к примеру.
- Мне жаль... - произнес он осипшим голосом. Продолжать развивать тему он не стал, предпочитая молча идти вперед. Он даже чуть оттолкнул сына и жену, отказываясь от их помощи. Он уже достаточно окреп, чтобы не упасть тут же на пол, не справившись с силами гравитации. Взгляд был хмурым, губы поджаты, а в душе разгоралась злость. Как так случилось, что Великий и Мудрый волшебник - Альбус Дамболдор, допустил возможность того, что их дети страдали так же, как когда-то они? Как?! Почему?!
Ответов не было. Но очень хотелось узнать правду. Правда злиться на текущего старика было не правильно - он ещё не совершил тех ошибок, однако это не имело особого значения. Высказаться очень хотелось. В жесткой и грубой форме, расставляя все точки над i. Только оставалось решить вопрос с детьми. Ханна что-то говорила про то, какими они "были". Эта фраза резанула слух. Были... Были... Были... Мы мертвы. Отлично. Превосходно. Невилл рос сиротой. Просто прекрасно.... Хотя... та девчонка говорила... говорила что я всё ещё с Алисой... на пятом этаже Мунго.... Неужели... Мерлин
Фрэнк резко обернулся, чуть покачнувшись. Он даже не заметил изменений в Патронусе супруги. Это было сейчас не важно. Нет, конечно же стоило бы обратить внимание на изменения, происходящие с самой дорогой женщиной в его жизни, но были проблемы, которые нужно было решить здесь и сейчас:
- Так, Лонгботтомы-младшие.... - Фрэнк осекся, подумав о том, что Ханна могла и не быть женой Невилла и их отношения вряд ли дошли до той стадии, когда можно было делать такие громкие заявления. - Ты пойдешь со мной, но... не сейчас... Сейчас я хотел бы сам поговорить с профессором и задать ему несколько вопросов касательно политики. Поэтому вам, дети мои, не стоит находиться рядом и греть в уши... Вы побудете в стороне, а после я вас представлю. Аберфорт?
- Кхм... Фрэнк, не думаю что вести их в Орден хорошая идея. Много чего может случиться, поэтому будет гораздо лучше, если я отправлю их в Хогвартс. Там безопаснее. - старик кивнул в сторону лестницы ведущей на второй этаж. Видимо у него там камин или что-то вроде того. Да и сказанное всё же было отчасти правдой. Ещё ни разу на памяти Лонгботтома стены Хогвартса не были потрясены полномасштабными военными действиями. Там определенно возможно было скрыться.
- Хм... - выслушав так же ярое сопротивление Алисы, которая упорно пыталась убедить его в том, что Аберфорт прав и нужно его послушаться, Фрэнк всё же сдался, оказавшись в меньшинстве. А выбор детей сейчас не играл огромной роли. - Я вас понял... Значит... Ты - отведешь детей в Хогвартс. А мы... к Дамблдору. Мы и так опо... опоздали.
Хозяин закрыл паб, надеясь, что больше гостей в это помещение не ожидается, а после сопроводил спутников наверх. Лонгботтомам предстало просторный коридор, который вел в три комнаты. Кончался коридор живописной картиной с изображением прекрасной девушки. Дети, кажется, её сразу узнали, а вот Фрэнк её видел впервые. Кто она? Но уточнять мужчина не стал, всё-таки это могло быть слишком личным.
- Дети пойдут сразу в Хогвартс. Пешком. Я их сопровожу и найду Минерву. А вы... Вам нужно в Нору, рассказать Альбусу всё, что вы сегодня узнали. - Дамблдор кивнул девушке на картине и та, улыбнувшись, отошла в сторону, в приглашающем жесте заманивая детей. Аврорам же был предложен камин как очевидный способ перемещения. Сделаем заметку, что у этого старика есть свои лазейки... В случае чего - можно привести поддержку извне.
Ещё несколько мгновений и Фрэнка уносило по каминной сети прочь из Хогсмида, чтобы он был вышвырнут из камина прямо на старый табурет. Ну никогда не ладилось у юноши с каминами. Взаимная не любовь.
Вы здесь » | Three Generations: I would rather die | » Маховик времени » The days are long but the years are short © [1981, November]
