Они могли все, что угодно, но это не изменит решения Клариссы. Нечестно она поступала по отношению к Роберту, но и Хейзел было бы даже понятно, что мистер Картер в данном случае полностью бы согласился с ней. Он недолюбливал Грегори, в чем Кларисса винила себя. Не углядела, когда в сыне стала видеть больше жизненного смысла, чем в собственном муже. Не поняла, когда стала зависима от едких комментариев и громких хлопков двери. Подростковый период Грега она хотела забыть, как страшный сон, но снова и снова окуналась в пучину самоедства. Сначала боялась, что Эми и в этом случае станет копией отца, поэтому старалась вспомнить свои ошибки и не повторять их с внучкой. Получалось неплохо, ведь Эми до сих пор стояла на ее стороне, хотя Кларисса вряд ли на данный момент была эталоном справедливости.

- Игра со временем может плохо обернуться - верно, но она может и стоить риска. Подумай о Поттерах, которые могли сегодня умереть от руки Темного Лорда, но благодаря помощи из будущего сейчас живы.
Ее не интересовали Поттеры, хотя Кларисса была хорошо знакома с Юфимией. Прекрасная женщина, чересчур волевая, но такой была и будет мать сына, любящего рычать на каждого человека. Рисса не была знакома лично с Джеймсом, хотя слышала от Эми столько, что, пожалуй, была довольна таким положением. Он был слишком рисковым для того, чтобы на него положиться, а брак с грязнокровкой лишь усугубил репутацию семьи. Поттеры не особо переживали, а Картер, бывавшая в такой ситуации, старалась никак не комментировать случившееся. Поттер хотя бы не сбегал со своей невестой на другой конец страны.
- Если Генри говорит, что она отравлена тяжелым ядом, то противоядие найти не так уж и просто. Это займет месяцы, а то и годы. Судя по внешнему виду, у девушки осталось не так много времени.
Кларисса не посмотрела на Тройэн. Прекрасно знала, что после Рождества ей должно стать хуже, спустя пару недель она не сможет встать с постели. Но на лице не отразилось ни сожаление, ни смятение, внутри все полыхало ненавистью, которой женщина успокаивала проснувшуюся совесть. Она никогда не общалась с грязнокровкой, лишь единожды, когда пришла ее отравить. Тогда злость застилала глаза, и Рисса еле держалась, чтобы собственными руками не избавиться от ведьмы, укравшей его сына.
- Но мы можем попробовать побыть эгоистами и спасти Грегори. Бабушка, я же знаю, как ты страдаешь из-за того, что его уже нет в живых.
Возможно, она и правда страдала из-за того, что сын умер. В глубине души Кларисса знала - проблема не в том, что его нет в живых, проблема в предательстве. И в том, что сын решил, будто бы лучшей местью будет умереть в доме родителей, показательно и так, чтобы до конца жизни они сожалели о чем-то мифическом и мудром. Рисса ни на мгновение не чувствовала себя ответственной за смерть грязнокровки, так как это была ее цель, и она ее достигла. Смерть Грегори - оплошность, очередной позор, который они с Робертом с большим усилием смогли обернуть в преимущество. Возвращать к жизни того, кто знал всю правду, а потом самонадеянно и пугливо решил избавиться от ответственности… Кларисса не думала, что это было ее решение, как и понимала, что будь Грег жив, его дочь никогда бы не выросла такой, какая она есть сейчас.

- Нет никакого смысла в моем унижении, миссис Картер. Три месяца назад я достойно принял поражение и вернулся в Америку, поэтому подчеркивать присутствие Сириуса в жизни Эми необязательно.
- Не очень-то и достойно, раз Вы все еще стоите на пороге моего дома и всячески усложняете жизнь Вашей бывшей девушке, - заметила Кларисса, наконец подав голос. Американец выглядел взволновано, недовольно, словно собирался сейчас рассказать все, что узнал за свое путешествие в прошлое. Правда слушать этот лепет было бессмысленно. Чейз напоминал ей Роберта в молодости - самонадеянность и гордость, в купе с хорошими манерами и блестящим будущим. Он вряд ли застанет себя в нищете. Самое больное, что с ним может случиться - отказ, но, кажется, это он уже пережил.
- Только вот меня беспокоит безопасность Эми, а не ее личная жизнь. Я люблю ее и волнуюсь о ней.
Вступать в полемику о безопасности Кларисса не хотела, поэтому все так же ровно и непринужденно держалась. Она могла бы уже давно избавить себя от этого общества, потребовав немедленной тишины, но приходилось быть учтивой даже в такой ситуации.
- Если бы Вас беспокоила безопасность моей внучки, мистер Чейз, Вы бы трижды подумали, прежде чем вносить раздор в семью. Вы - чужой человек, но несмотря на все приличия решили диктовать собственные правила и условия, совсем не думая о том, каким образом это скажется на состоянии самой Эми. Вы хоть спросили ее, нужно ли ей ворошить прошлое, от которого она чудом сбежала? - Рисса прекрасно видела, что Генри считал, будто бы поступал по совести. Привел грязнокровку к любимой, очевидно, предполагая, что это хороший жест, за который Эми его отблагодарит. Только она знала свою внучку, как и знала дом, в котором прожила всю сознательную жизнь. Нужно уважать правила и границы, чтобы дожить до ее возраста. Генри же, возможно слишком наивный, возможно - мечтательный, совсем не замечал, когда следует остановиться. - А теперь подумайте, как мы с Робертом отнесемся к ней после того, что Вы только что здесь устроили. Это единственное безопасное место для Эми, а Вы нарушаете секретность, приводя сюда кого попало. Так что не говорите мне, мистер Чейз, о безопасности моей внучки. Вы думали о себе, как бы ее удивить, - Рисса посмотрела на Эми, кивая в подтверждение своих слов.
- Моя любовь включает в себя и уважение. И если она задает мне вопрос - я отвечаю. А еще любовь включает в себя и другие нюансы, миссис Картер. Например, желание видеть сына живым.
Кларисса вздохнула, откровенно удивляясь такой наивности молодого человека. Его она считала похожим на Роберта, теперь же увидела, как сильно ошибалась. Хорошо, что не надавила на внучку, заставляя ее согласиться на предложение и переехать в Америку. Неизвестно, что бы с ней произошло в таком случае.
- Мистер Чейз, Вы невероятно наивны и незрелы, - заметила женщина, все еще не обращая внимание на Тройэн, которая двигалась к лестнице. - Любовь включает в себя столько качеств, сколькими ее наделили философы и поэты. Любовь - это уважение, но где же Ваше уважение? Любовь - это поддержка… Я не вижу Вашей поддержки для моей внучки. Любовь - это умение отпускать человека, - закончила Кларисса, смотря в глаза молодому человеку. - За двадцать лет я отпустила Грегори, его спасение изменит наше прошлое, настоящее и будущее. Это ставит под угрозу существование самой Эми, а ее я потерять не хочу, - она говорила искренне. Пожалуй, впервые с начала разговора Рисса не пожалела, что откликнулась на обвинения, которые звучали скорее как попытки маленького ребенка отобрать у взрослого леденец. Но взрослый же лучше разбирался, чем грозила передозировка сахара. - Каким бы соблазнительным этот шанс ни был, я не буду рисковать настоящим Эми ради призрачных надежд о том, что мой сын сможет остепениться и стать хорошим отцом. Это называет любовь. Любовь к ближнему. Не рисковать ими, а уживаться с тем, что имеется. Не скулить после отказов и не вести себя, как тряпка, а наконец повзрослеть и научиться смотреть правде в глаза, мистер Чейз, - последние слова Кларисса пронесла достаточно четко, чтобы ее мысль дошла до американца. Он здесь больше не желанный гость, а Картер не собирается слушать детские упреки в ее сторону. Сначала требовалось вырасти и что-то из себя представлять и только потом набраться наглости, чтобы озвучить свои сомнения.

Она не слушала Генри, уловив лишь откровенную чушь в его словах. Кларисса была дома у сына, видела, в каком мраке они живут, знала, чем они питаются, на что тратят те копейки, которые удавалось сохранить. Никаких дворцов и замков там в помине не было, а мать грязнокровки находилась под влиянием своего мужа-тирана, который только и делал, что распивал отвратительный коньяк, да приглашал в дом дешевых девушек. Чего бы мистер Чейз ни пытался добиться откровенной ложью, у него этого не получилось. Картер посмотрела на внучку, которая так же была не в восторге от происходящего. Может, Генри волновали лишь деньги, раз все его примеры включали в себя такую гнусную ложь?
- Ваш сын был счастлив, так почему бы не попробовать спасти их обоих, чтобы они продолжали жить счастливо вместе? Все втроем.
Кларисса вздохнула. Вздохнула так, словно устала от этого маскарада настолько, что готова была предоставить американцу свободу действий. Пусть делает все, что хочет, но только перестанет докучать ей разговорами, не имеющими абсолютно никакого смысла.
- Если бы мой сын был бы счастлив, то он бы сумел спасти жену и дочь, подумать об их будущем, - ответила Рисса, не желая больше продолжать диалог. - Все, что я могла, уже сделала, как Грегори этим воспользовался или воспользуется - не мое дело. Он выбрал жизнь в нищете, я осталась тут. Если у Вас есть еще какие-то наставления или же советы для меня, то укажите их в письме, - только она успела заговорить, как голос подала грязнокровка. Сработало, как ледяной душ, тут же взбодривший напором ненависти и злобы. Тройэн уже стояла на лестнице, когда Кларисса посмотрела на Эми, словно это была ее вина.
- Мистер Чейз, пожалуйста, перестаньте сочинять. Враньем делу не поможешь.

Впервые в жизни, точнее - во второй раз, Рисса посмотрела на девчонку. Посмотрела на нее, маленькую, худую, откровенно больную. Лицо ее было серым, а глаза все так же ярко светились чем-то, что знающий мог бы определить, как желанием жить. Кларисса безучастно обратила внимание на то, как грязнокровка стояла ровно. Она отметила это еще в первый раз, когда оказалась у нее в доме. Она улыбалась, желая помочь, а Рисса упивалась чувством превосходства. Работа была сделана в считанные десять минут, и женщина уже вернулась домой в приподнятом настроении. Спустя три месяца она встретила сына на пороге дома и похоронила его в мае. Все из-за какой-то девчонки из мира магглов.
Стоило той прикоснуться к портрету, как Кларисса незамедлительно отреагировала. Волшебная палочка уже аккуратно легла в ладонь, согревая еле заметным теплом. Уверенности прибавилось, когда женщина заметила испуг на лице грязнокровки. Она ее испугалась и тогда, когда Рисса полюбопытствовала и слишком долго смотрела ей в глаза. Это был хороший момент. Картер воспроизводила его в памяти пока Грегори дышал. Потом старалась не возвращаться к этим ощущениям, хотя раз на раз не приходиться. Кларисса, честно говоря, никогда не отличалась злобой, хотя в некоторых случая видела смысл только в ней. Когда опасность касалась ее семьи, ее близких людей, убийство, как оружие, вполне было оправдано. Поэтому сейчас, смотря в глаза, взгляд который потух по ее вине, она не чувствовала вины. Винить нужно было Грегори и саму грязнокровку, которые ослушались предупреждений и всех правил. Самое главное - они предали свои семьи, единственное, что должно быть священно.

- Миссис Картер, я не испорчу портрет своего мужа, поэтому, пожалуйста, опустите артефакт.
Она хотела было ответить, что одно лишь прикосновение подобной грязи уже испортило портрет, и его придется сжечь, как Эми попыталась опустить ее руку. Кларисса не дрогнула, продолжая держать девчонку под присмотром. Авада Кедавра облегчит ее смерть, лишит Риссу из прошлого чувства восторжествовавшей справедливости, но по крайней мере закончит балаган здесь и сейчас.
Картер не улавливала смысл слов, которые так и полезли из Хэллетт, как отравленные жуки-скарабеи. Она лишь смотрела, как двигались ее губы, которые нужно было зашить. Девчонка вызывала в ней столько ненависти, о которой Кларисса раньше даже не подозревала. Она знала, что может быть жесткой, сильной, подавляющей, но не представляла, что позволит злобе захлестнуть себя с головой. Роберт всегда ее одергивал, постепенно прививая привычку сдерживаться, но он просто понятия не имел, насколько это сложно. Насколько сложно смотреть в лицо твари, похитившей ее сына, лишившей Картеров того, ради чего они старались последние сорок лет жизни. Как плесень, она въелась в их жизни и никак не хотела отступать, даже спустя столько времени отравляя их существование.
Воспоминания о Грегори, его имя, произнесенное ее черствыми губами, возродили в Клариссе ту самую ненависть. Горящую, пожирающую изнутри, отнимающую последние силы. Она сама не заметила, как поднялась по лестнице, замахнувшись и оставив звонку пощечину на щеке грязнокрови.
- Никогда не произноси его имени, - процедила женщина, стараясь успокоить сбившееся дыхание. Перед глазами все плыло, а Эми, как специально, вновь оказалась рядом с ними. Словно собиралась удержать от чего-то, что Кларисса могла сделать. А она могла многое.

- Вы приходили к нам. Это же были Вы?
Она смотрела в темного цвета глаза, желая выжечь их. Лишить девочку воздуха, способности говорить, выдрать ее язык и скормить собаками неподалеку. Как сильно она ненавидела Тройэн, так же сильно мечтала, чтобы она исчезла ее жизни и не усугубляла ситуацию. Кларисса и так достаточно сделала, чтобы иметь то, что имеет.
- Все, что она сказала, - правда? Значит, ты мне врала? Вы все врали?
Она выпрямила плечи, смотря поверх Тройэн.
- Эми, не время сейчас играть обиженного подростка, - строго сказала Кларисса. Голос подрагивал, от того с каким усилием она старалась держаться прямо. Кто бы знал, сколько терпения нужно, чтобы просто стоять рядом.
- То есть, ты знала, что они жили в нищете, ты видела и Грегори, и Тройэн, ты могла им помочь, но отказалась?
- Они бы не приняли моей помощи, - сказала Кларисса. Просто, так же безапелляционно. - Он ушел из семьи, она увела его к своим родителям. Даже если бы я тайно предложила им денег, Грегори бы отказался и сделал бы это самым приятным для него способом - швырнул мне в лицо, - неприятное воспоминание всколыхнулось в памяти. Она и правда приходила. Сначала к нему. Предлагала деньги, пыталась поговорить, но Грег строил из себя взрослого и ни в чем не нуждающегося.

- Ты говорила, что она его околдовала, но я не вижу ни капли притворства. Мне сходить за сывороткой правды?
Кларисса наконец посмотрела на Эми. Смотрела долго, словно обдумывала, какими бы словами закончить то, что, кажется, вело их в тупик.
- Сходи. Сходи и предложи этой грязнокровке выпить ее. А потом спроси, чья идея была сбежать, кто предложил жить в Бирмингеме, кто сжигал мои письма и отправлял обратно деньги, - она не на шутку разозлилась. Оказалась загнана в угол. Одна. - А потом выпью я и расскажу тебе, каким образом пережила этот позор, как справилась с сердечным приступом, где нашла Грегори и с каким разочарованием возвращалась домой, когда он бросил монеты мне в лицо.
Она посмотрела на Тройэн.
- Ты забрала Грегори, лишила его той жизни, в которой он смог бы выжить. Ты сделала из него пресмыкающегося, скулящего пса, который ходил по дому, как последнее привидение. Если бы вы оба думали головой, то до этого бы не дошло, - сквозь зубы сказала Рисса. - Я общалась с твоей матерью, но она ни слова ни сказала о том, где вы живете. Я предлагала деньги - в тайне, чтобы никто не узнал. Она их взяла. Передала вам или отнесла твоему отцу? Он тогда оказался в большом долгу перед мистером Фоули. Судя по тому, что долг был погашен, деньги до вас не дошли, - Кларисса повернулась к Генри, который теперь уже стоял рядом с ними. - Вы жизни не видели, но пытаетесь говорить со мной на равных. Я похоронила сына и третьего его предательства не выдержу. А теперь убирайтесь отсюда, пока Роберт не вернулся.

- Как умер отец?
Кларисса повернулась к Эми, посмотрев в ее глаза. Губы поджались, словно вопрос оказался наконец-то правильным и четким. Пальцы сжали юбку платья из достаточно твердого материала, чтобы не быть таким удобным, как хотелось бы.
- Он покончил с собой, - сухо ответила женщина и не солгала. - Даже если ты попытаешься его спасти, он все равно покончит с собой, потому что Грегори всегда был слабым, а она… А она сломала его окончательно. Поэтому Ваш приход сюда и общие доводы не изменят того, что есть, - она замолчала, посмотрев на присутствующих. - Вам достаточно этой правды? Больше ко мне нет вопросов?
[nick]Clarissa Carter[/nick][status]bono malum superate[/status][icon]http://sd.uploads.ru/AMcVD.png[/icon][sign]by единорожка[/sign][zvanie]<lz><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=1331#p129466">Кларисса Картер</a></lz><span><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=314#p24739">хронология</a></span> <span><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=314#p24740">отношения</a></span>[/zvanie]

Щека горела, но Йэн не обращала на нее внимание. Казалось, многое вмиг поменялось, перевернулось с ног на голову, встряхнуло реальность, заставляя все непонятное встать на свои места. Девушка держалась свободной рукой за перила лестницы в доме, в котором раньше никогда не была. Словно пятно в воспоминаниях миссис Картер, она отравляла ауру этого семейного гнездышка – как сильно горели глаза ненавистью и отчаянием. Тройэн, к несчастью, отлично разбиралась в людях и непонятно, зачем ей это умение вовсе нужно. Как бы Кларисса ни притворялся, как бы та ни цеплялась за злость, все равно боль отражалась на ее лице. Тяжело было судить, насколько она постарела, ведь Йэн ни разу не видела эту женщину; если, конечно, не принимать во внимание ту встречу, после которой она чувствует себя хуже побитой собаки. Боль отражалась тенью на ее лице, омрачала и без того несчастливый взгляд, а, казалось бы, полные ненависти слова сквозили сожалением.

Тройэн практически не слушала, что говорила Кристалл, забыла, что рядом находился американец и портрет мужа. Она невидяще смотрела вокруг себя, обдумывая, насколько бессмысленна жизнь становилась, как только получалось овладеть крупицами уюта. Можно было закрыться в этом особняке, не покидая его, не зная, что происходит там, где нет возможности посидеть у постоянно разожжённого камина. Картер не знала, почему, но она четко была уверена, что женщина перед ней глубоко несчастна. Она смотрела со страхом, словно боялась, что ее загнали в угол; цинизм становился защитным механизмом, к тому же, кому бы нравилось оказаться прижатым к стене? Каждый бы извивался, как мог, и Тройэн понимала, что в человеческой реакции нет ничего плохого. Кто-то дорожил семьей, кто-то – ценностями, навязанными обществом извне. Тяжело было предугадать, что пугало миссис Картер больше – то, с какой враждебностью сейчас разговаривала Кристалл, или то, что она осталась одна против трех человек.
Девушка услышала обвинения, желая остановить бессмысленную словесную перепалку. Она не любила ссоры, не любила агрессию, сбежав от нее в домик прислуги, потому что там было спокойно. Йэн тяжело вздохнула – дышать становилось сложнее, наверное, зелье вновь начинало уступать недугу. Мысль о недуге вернула волшебницу к мысли об отравлении, только миссис Картер вряд ли могла так поступить…

- То есть, ты знала, что они жили в нищете, ты видела и Грегори, и Тройэн, ты могла им помочь, но отказалась?
- Они бы не приняли моей помощи. Он ушел из семьи, она увела его к своим родителям. Даже если бы я тайно предложила им денег, Грегори бы отказался и сделал бы это самым приятным для него способом - швырнул мне в лицо.
Тройэн опустила голову, массируя висок и сжимая глаза так сильно, что, якобы, это могло бы помочь с внезапной болью. Кларисса была права, Грегори был обиженным ребенком, который хотел вернуться домой, но не мог. Не потому, что следовал принципам или прятался за гордостью, а потому, что детские обиды казались сильнее здравого смысла. Она бы не удивилась, если бы Грег так и поступил, если бы его мать и правда предложила помощь. Узнать правду сейчас все равно невозможно, и Йэн постаралась перевести дыхание.
- Ты говорила, что она его околдовала, но я не вижу ни капли притворства. Мне сходить за сывороткой правды?
- Сходи. Сходи и предложи этой грязнокровке выпить ее. А потом спроси, чья идея была сбежать, кто предложил жить в Бирмингеме, кто сжигал мои письма и отправлял обратно деньги. А потом выпью я и расскажу тебе, каким образом пережила этот позор, как справилась с сердечным приступом, где нашла Грегори и с каким разочарованием возвращалась домой, когда он бросил монеты мне в лицо.
Тройэн подняла взгляд на женщину, голос которой выдавал ее нервное состояние. Казалось, еще немного и Кларисса просто уйдет отсюда, лишь бы не вспоминать то, что было двадцать лет назад. Почему она так сопереживала матери мужи, отказавшейся от нее?
- Я сама могу ответить, миссис Картер, - вставила Йэн, опираясь о перила, - Грегори предложил бежать, потому что ему казалось это романтичным и больше… Героем он хотел быть, - прикрыв глаза и медленно выдыхая, ответила девушка. – Жить в Бирмингеме предложила я, потому что идти больше было некуда, а там родители могли нам помочь. Ваши письма мы не получали, а про деньги я ничего не знаю, - она вновь посмотрела на Клариссу. – Я бы никогда не была против общения с Вами, наоборот, предлагала Грегори пригласить Вас в гости. Кажется, он говорил, что приглашал после рождения Кристалл, но Вы отказались, - говорить было все труднее, но Тройэн продолжала выжимать себя до последнего.

- Ты забрала Грегори, лишила его той жизни, в которой он смог бы выжить. Ты сделала из него пресмыкающегося, скулящего пса, который ходил по дому, как последнее привидение. Если бы вы оба думали головой, то до этого бы не дошло.
Она выдержала тяжелый взгляд, глотая все, что у Клариссы накопилось за все эти годы. Возможно, она была права, ведь Грегори и правда пожертвовал многим ради Йэн и Кристалл. Только… Только жертвовал ли он ради них или ради себя? Она знала, в кого влюбилась, знала, за кого выходила замуж, видела, что в Греге больше гордыни, чем совести. Он был человеком, которому нужно было что-то кому-то доказывать. Все вокруг должны были видеть в нем героя, а ему достаточно вернуться домой и видеть, как остальные горды им. Йэн все это знала, поэтому никогда не ожидала ничего другого. Да и говорить матери, потерявшей сына двадцать лет назад, что она ошибается, совсем бессмысленно. Переубедить любящего родителя практически невозможно, и Тройэн не собиралась портить и без того плохие взаимоотношения между ними.
- Я общалась с твоей матерью, но она ни слова ни сказала о том, где вы живете. Я предлагала деньги - в тайне, чтобы никто не узнал. Она их взяла. Передала вам или отнесла твоему отцу? Он тогда оказался в большом долгу перед мистером Фоули. Судя по тому, что долг был погашен, деньги до вас не дошли.
Картер качнула головой, прикрывая глаза. Что-то такое было, мама говорила, но ухватиться за давнее воспоминание было слишком тяжело. Бывало, она не помнила, что происходило несколько недель назад. Отец часто играл, проигрывал, а потом отдавал долги – это нормальное явление для ее семьи. Йэн вновь качнула головой – она не помнила. Возможно, такое и правда могло произойти.
- Я не буду с Вами спорить, миссис Картер, - голос звучал все тише. – Ситуация в моей семье скверная. Возможно, отец нашел деньги у матери и забрал их, ибо сама она бы так никогда не поступила. А скрытие адреса – это условие, на котором нам удалось так долго продержаться рядом с домом родителей, - на все претензии Тройэн могла ответить и объясниться. Ведь для всего была своя причина, как и всегда.
- Кристалл, не стоит обвинять людей без должных на то оснований. В жизни и так много глупостей совершается, чтобы вешать ярлыки на каждого второго, - она постаралась улыбнуться дочери, но та выглядела слишком недовольной происходящим. Наверное, ее мир немного пошатнулся. Не для этого Тройэн сюда приходила, точнее, для этого, но никак не собиралась приносить только больше боли. К тому же, невероятным образом, она почему-то прониклась сочувствием к миссис Картер.

- Как умер отец?
- Он покончил с собой.
- Как он покончил с собой? Выпил яд?
Голова гудела: громко и неприятно, отдаваясь болью в затылке. Что-то не совпадало, хотя, казалось бы, Тройэн все поняла. Так странно и отчетливо, что даже страх отступил, давая место логике. Девушка тяжело дышала, потому что горло сжималось, не пропуская воздух, и Йэн не знала – то ли это от шока, то ли от того, что она скоро умрет. Уходить так скоро не хотелось, к тому же, когда она, кажется, впервые за последние пару лет поняла. Не просто поняла, а действительно поняла; увидела все, как оно было. Несчастная мать, обиженный сын и человек, якобы мешающий.
- Выпейте сыворотку правды, расскажите нам все, раз Вам нечего скрывать и мы закончим на этом.
Лицо Клариссы бледнело, скулы, и так ярко очерченные природной худобой, стали еще более отчетливыми – наверное, она все-таки прикусила щеки. Йэн с сожалением посмотрела на женщину перед собой, а потом перевела взгляд на Кристалл. Они были родными, роднее, чем она была со своей дочерью сейчас. Прискорбно, но если бы не миссис Картер, что бы было с девочкой? Какой бы она выросла? Йэн коснулась волос Кристалл, - мягких и блестящих. Наверное, пользовалась какими-то зельями, чтобы они оставались ухоженными.
- Вы уже не первый раз выступаете против воскрешения Вашего сына, миссис Картер. Боитесь, что он может рассказать больше, чем Вы?
Миссис Картер что-то готовилась сказать, но Тройэн уже спустилась со ступеней. Остановилась рядом с ней, посмотрев на Генри, а потом на портрет, оживленно жестикулирующий. Наверное, на него было наложено Силенцио или что-то подобное, иначе почему его не было слышно? Йэн понимала, - теперь понимала, - что все закончилось правильно. Мать лишили ребенка, она хотела его вернуть, только запуталась в выборе средств. Она бы и сама, наверное, многое сделала для Кристалл. Тройэн обернулась, вновь улыбнувшись недовольному, кажется, что-то понявшему лицу. И сейчас она делала это исключительно для нее. Для девушки, выросшей без родителей, но не знавшей ничего, кроме любви и уюта в таком большом доме. Грегори был хорошим человеком, только вряд ли он смог бы предоставить все это Кристалл. Единственно верным решением было вернуться туда, где ему могли помочь, то есть, сюда.

- Миссис Картер, - она прервала женщину, не дав ей ничего сказать. Естественно, Кларисса не обратила на нее внимание, но Тройэн не ожидала ничего другого. Разбитое сердце, некогда наполненное обидой, теперь страдало от сожаления и переживания.
- Кристалл, Генри… - ей уже приходилось шептать, совсем не хватало сил. – Пожалуйста, принесите мне воды, - наверное, они поняли намек, а может увидели кивок Клариссы, поэтому медленно, нехотя, но все-таки покинули коридор.
- Я понимаю, что произошло… Точнее, догадываюсь, - начала Йэн, понимая, что нет сил оттягивать неизбежное. – И ради Кристалл, ради Грегори, не держу на Вас зла, - она не прикасалась к миссис Картер, все еще смотря на ее профиль. – Вы сделали то, что считали нужным в то время. Судя по Вашим словам, Вы и правда считали меня виноватой во всем, возможно, так оно и было… Я не могу говорить за Грега, но от себя с уверенностью скажу, что никогда бы не позволила вашей семье разрушиться, если бы знала, насколько сильно обида поглотит Вашего сына, - Йэн перешла совсем на шепот, когда Кларисса все-таки повернулась к ней и, кажется, впервые посмотрела.
- Я пыталась с Вами связаться, сейчас понимаю, что это лишь оправдание. Если бы и правда пыталась, то мы бы встретились. Тогда я просто нехотя делала вид, что пытаюсь быть хорошей женой или невесткой. К тому же была обижена на Вас… Может, моя кровь не отличается чистотой, но я была воспитана по всем канонам высшего общества, а Ваше поведение оскорбляло, - девушка попыталась улыбнуться.
- Даю слово, что если Вы поможете мне сейчас, я сделаю все, что в моих силах, чтобы образумить Грегори и вернуть его в семью, - она выдохнула, через нос втянув побольше воздуха.
- Я отпущу его, чтобы ничей смерти не произошло, - помедлив, Йэн продолжила: - и обязательно познакомлю Кристалл с Вами и Вашим мужем. Я никогда не была настроена против вас. И если Вы мне поможете, то мы можем попытаться исправить то, что тяготит Вас все это время, - договорить свою мысль Тройэн не успела – сознание, удерживаемое желанием бороться, коварно ускользнуло быстрее, чем девушка успела сообразить, что оседает на пол.
[nick]Troian Carter[/nick][status]muggleborn to die[/status][icon]http://funkyimg.com/i/2M3nS.png[/icon][sign]we’ll walk through the darkness
still feels like the first day of my life

обула Милкович;[/sign][zvanie]<lz><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=1331#p121960">Тройэн Картер</a></lz> <span><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=314#p24739">хронология</a></span> <span><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=314#p24740">отношения</a></span>[/zvanie]

Разговор больше походил на монологи отдельных людей, которые вроде бы и произносились на одну и ту же тему, но одновременно с этим совершенно не соприкасались друг с другом. Словно Кларисса только что поделилась не семейной тайной, а забавной историей прошлого, необходимой для заполнения тишины в гостиной. К слову, до нее они так и не добрались, и Картер жутко жалела, что не может сесть на удобный диван, лишь бы ноги перестали напоминать об усталости посреди ночи. Все шло наперекосяк, и тяжело было уже сообразить, как стоит себя вести: наверху спала гостья, перед ней стоял американец, возможный жених ее внучки, давно умершая грязнокровка и собственно Эми. Роберт разбирался с делами на своем рабочем месте, что, наверное, достаточно иронично для судьбы, которая обязательно зашла бы на чай просто, чтобы посмотреть, как торжествует справедливость. Рисса не считала себя виноватой в смерти Тройэн, хотя сейчас, смотря на ее явно бледное лицо, почувствовала себя не в своей тарелке. Единственное, о чем Картер жалела, - смерть сына, но это осталось настолько далеко в прошлом, что ворошить собственные ошибки было не то что глупо, скорее – бессмысленно.
И если девочки это понимали, что, к слову, так же было совсем необъяснимо для Клариссы, то Генри не собирался уходить, как его попросили около получаса назад.

- Как он покончил с собой? Выпил яд?
Вопросы он задавал правильные, говорил о сути, а не о чувствах, словно знал, с чем имел дело, поэтому женщина старалась перевести дыхание. Сердце бешено колотилось от волнения и нехватки воздуха. Вспоминать те муки, которые ей пришлось пережить, совсем не хотелось, - она даже была готова отдать противоядие без лишних объяснений лишь бы присутствующие ушли туда, откуда пришли.
- Жаль, что портрет не может говорить, думаю, он бы сам ответил на все вопросы.
- Грегори не ответил бы ни на один вопрос, который Вы задаете мне, хотя бы потому, что Вы – не член нашей семьи, а значит и всякие разговоры подобного рода не обязаны слышать, - отрезала Кларисса, не выдержав. Голос ее звучал жестко, а слова разрезали воздух настолько яростно, насколько это только возможно. Из последних сил женщина держала себя в руках и старалась не нанести на американца какую-либо порчу или сглаз. Терпение неприятно щекотало горло, Картер могла бы спокойно воспользоваться помощью Хейзел, но понимала, что внучка никогда этого не простит. Наверное, слишком многому научилась за эти годы, поэтому продолжала стоять в собственном доме, словно на коленях в исповеди перед малознакомым иностранцем.
- Мне известна ситуация в Вашей семье, мистер Чейз, и какими бы токсичными взаимоотношения между матерью и отцом ни были, не следует проецировать их на Эми. Своим поведением Вы лишь усугубляете чужую ссору, - напомнила Рисса, выдерживая взгляд Генри. Она умела ударить туда, куда следовало, поэтому долго откладывала отравление невестки. Наверное, если бы позволила себе познакомиться с ней поближе, отказала бы себе в убийстве, но смысл теперь рассуждать в сослагательном наклонении?
- Она вполне счастлива в моем доме… И была вполне счастлива без Вашего вмешательства. Откройте глаза и посмотрите на боль, которую Вы доставляете моей внучке, вмешиваясь в ее отношения с женихом, - добавила Кларисса, определенно соврав, но не сдержавшись. Пусть уж мистер Чейз переживает о том, что вновь выбрали не его и вновь за его же спиной, чем вынуждает ее отвечать на каверзные вопросы.
- Выпейте сыворотку правды, расскажите нам все, раз Вам нечего скрывать и мы закончим на этом.
- Я уже рассказала все, что могла, остальное не для ваших ушей, - отрезала Картер, определенно устав препираться с человеком, который не только не слушал, но и не анализировал. Давление на ее совесть или якобы чувство долга не сработает пока рядом находится Эми. Ей не нужно знать правду, ведь это причинит только боль и разочарование, а этого было достаточно в ее жизни. Кларисса видела ситуацию исключительно в этом ключе, отказываясь принимать напористость Генри за благородство.
- Вы уже не первый раз выступаете против воскрешения Вашего сына, миссис Картер. Боитесь, что он может рассказать больше, чем Вы?
Женщина вздохнула, словно насмехаясь над молодым человеком. Она посмотрела на Эми, которая должна была усмирить своего очередного жениха, но, кажется, ей было интереснее наблюдать, чем принимать участие. Если бы на месте Чейза оказался Блэк, Картер уже давно бы наложила на него Силенцио и выставила из дома – имела право. Сириус был и остается предателем крови, помощь которому грозит ссорой с Вальбургой. Клариссе только удалось восстановить свое положение в обществе, чтобы рисковать шаткими обещаниями. Но с Генри ситуация была сложнее, ибо он был американцем, представителем известного и не шибко настроенного на беседы рода. Организовать замужество оказалось непосильной задачей – Кларисса попыталась связаться с его родителями, но в ответ получила лишь отписку. Неприятное ощущение не осталось в памяти – она получала достаточно отказов с первой выходки Грегори, - и Рисса надеялась хотя бы на благоразумие самого Генри. Сейчас она понимала: у внучки отвратительный вкус на молодых людей – слишком свободолюбивые, честные и ведомые нелепыми мечтами. Разбивать надежды молодежи Картер не спешила, лишь ждала, когда понадобится ее помощь, чтобы успокоить разочарованную Эми. Судя по слухам о Блэке и поведению Чейза, ждать этого осталось недолго.
- Меня беспокоит, что Вы совершенно не умеете слушать, мистер Чейз. Я уже несколько раз повторила причину моего отказа: безопасность Эми. С Грегори и… его супругой она не выжила бы и не обладала бы сейчас всем тем, что у нее есть, - проговорила она на повышенном тоне. – Я не собираюсь рисковать нынешним благополучием из-за исправления слабостей прошлого. Если мне нужно выбрать между Эми и Грегори, я выберу внучку, - голос не дрогнул, наверное, Роберт и правда был прав, когда говорил, что рано или поздно, но рана затянется, оставив лишь небольшой рубец в памяти.
- Если Вы продолжите повторять одно и то же, это ничего не изменит, и я предложу Вам посетить Мунго, дабы проверить сознание на сглаз или же какое-то повреждение. Очевидно, с Вами что-то произошло, пока Вы были в портале, другого объяснения Вашего отвратительного поведения я найти не могу, - она левитировала портрет, вешая его на стену и недовольно смотря на сына. Как бы Рисса его ни любила, как бы ни хотела вернуть, кажется, теперь она стала понимать, что избалованный ребенок не стоил стольких хлопот. Стоило лишь поблагодарить сына за внучку, с которой было не проще, но определенно спокойнее.

- Почему он покончил с собой?
- Мистер Чейз, закройте свой рот! – не сдержалась, не успела прикусить язык, но уже явно растерянно смотрела на молодого человека. Наверное, сама не ожидала от себя такого всплеска. Губы подрагивали от нервов, кажется, поднялось давление, но Кларисса стояла неподвижно.
- Еще одно проклятое слово, и я выставлю Вас из своего дома с таким позором, что Вы больше не посмеете пересекать границу, чертов невоспитанный ребенок! – процедила Рисса, не реагируя на волнение Эми.
- Вы бередите душу и сердце матери, и это делает Вас героем? Да никто в своем уме не свяжет жизнь с человеком, настолько невоспитанным и низким, – она уже кричала, определенно сорвавшись после стольких обвинений.
- Вы лишь подобие героя, маленький человек, возомнивший себя спасителем, а на деле не стоящий и галлеона. Таких как Вы выгоняют из дома с позором и вычеркивают из родословной, настолько Ваша речь отравлена и неправильна. Вы – разочарование чистокровного общества, и я…
- Миссис Картер.
Кларисса замолчала, сжимая губы и пряча дрожащие пальцы. Она редко, когда срывалась таким образом, если честно, не помнила, когда такое случалось в последний раз. Не хватало Роберта рядом, а в коридоре стало невыносимо душно. Женщина стояла ровно, хотя голова ее шла кругом, к тому же горло перехватило, но воспитанная по всем правилам Кларисса не подавала и виду. Она лишь побледнела, невидящим взглядом смотря перед собой и умоляя себя выстоять еще немного.
Картер не слышала слов грязнокровки: в ушах стоял противный гул, а все тело дрожало. Сердце невыносимо закололо, и женщина беспомощно огляделась по сторонам. Она была виновата в смерти сына – да, она была виновата. Только это было в прошлом, в далеком прошлом, которое вспоминать было слишком сложно… слишком больно. Комната закружилась, кажется, задрожала, когда Кларисса схватилась за перила, но вместо этого повисла на руке Тройэн. У той явно не хватало сил, и судьба, наливающая себе вторую кружку чая, наверняка расхохоталась от этой иронии. Грязнокровка не смогла удержать Клариссу, потому что сама же Кларисса отравила девушку и лишила ее необходимой силы. Рисса ударилась скулой о ступеньку, но горела рука, резко заколовшая. Боль уходила в спину, грудь, когда женщина пыталась сделать лишний вдох. Она не слышала криков, но почувствовала мягкую поверхность дивана. Тело заныло от удовольствия, и Картер наконец смогла закрыть глаза, пытаясь сконцентрироваться на себе.

- Эми, - позвала она совсем тихо, поэтому повторила еще пару раз. – Кольцо, - пытаясь поднять руку, намекнула, какое кольцо нужно взять. Внучка знала, что это означает и какой ящик. Не было сил объяснить или рассказать: внутри оставалось и противоядие, и рецепт самого яда.
Отрицать очевидное не имело смысла – Кларисса уже выстрадала все, что могла, и последняя стадия ее искупление – прощение со стороны единственно важного человека, Эми. Она не собиралась объясняться перед Тройэн или Генри, но вот внучка точно не оставит все, как есть, и она единственная будет достойна всей правды.
Только пройдет эта боль, и Кларисса обязательно расскажет.
Сознание медленно погрузилось в пустоту, вязкую и склизкую, но без остатка немую.
[nick]Clarissa Carter[/nick][status]bono malum superate[/status][icon]http://sd.uploads.ru/AMcVD.png[/icon][sign]by единорожка[/sign][zvanie]<lz><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=1331#p129466">Кларисса Картер</a></lz><span><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=314#p24739">хронология</a></span> <span><a href="http://allgenerations.rusff.me/viewtopic.php?id=314#p24740">отношения</a></span>[/zvanie]