● Дополнительно: 16 лет, ещё один человек в рядах "серьёзных";
● Внешний вид: Тёмные джинсы, серая футболка, поверх которой вязаный свитер с высоким воротником. Волосы собраны в хвост.
● Состояние: Недоверие, раздражение, усталость, злость, грусть.
● С собой: Волшебная палочка.
Джинни пообещала самой себе, что найдет силы справиться со всем этим. В первые несколько часов после расставания с родителями она с нехарактерной для такой ситуации энергичностью и решительностью принялась помогать волшебникам, которые уже приступили к неспешному восстановлению Хогвартса. Девушка всячески старалась отвлечь свои мысли от прошедшей битвы, нарочно громко произнося слова заклинаний, слушая, как её собственный севший и непривычно хрипловатый голос отражается от высоких сводов и стен коридоров Хогвартса. Рыжеволосая волшебница накручивала себя, старалась поддерживать эту решительность в своём сердце, не подпускала к себе никого из знакомых и друзей, даже Гарри Поттера, боясь, что они нарушат это хрупкое равновесие. Все они, хотела ли она того или нет, напоминали ей о сражении и о смерти брата. Потому намного лучше было заниматься чем-либо в одиночестве, спасаясь от неприятных воспоминаний и нарочно избегать их, отвлекаясь другими делами.
Но уже к вечеру первого дня она пожалела о том, что осталась в Хогвартсе, а не отправилась домой со своей семьёй. Джинни считала, что вдали от тех, чью боль и страдания она бы не вынесла, ей будет легче, но внезапно её стала мучить совесть. Внутренний голос настойчиво и с укором говорил ей, что необходимо было быть в такой ситуации со своей семьёй, и девушка совершила ужасную ошибку, оставив родных в такую трудную для всей семьи пору. Юной Уизли было по-настоящему больно от осознания этого, но она понимала, что если бы осталась с горюющей матерью, братьями, отцом, который не мог и вымолвить и слова, то просто не выдержала и сломалась бы. «Ты всё делаешь правильно, Джинни, - говорила она самой себе ночью, глядя в пустую и холодную темноту, - Всё правильно». Хогвартс словно тоже умер – как бы они не старались, вернуть ему прежний величественный вид не выходило. Уизли казалось, что магия покинула его стены навсегда, и сейчас замок выглядел как простое произведение маггловской архитектуры, которыми так восхищался её отец.
И как бы Джинни не старалась отгородиться от реальности, от той жестокой реальности, что забрала у неё одного из любимых братьев, у неё ничего не выходило. После смерти Фреда внутри у неё всё же что-то сломалось. Весь мир вокруг потерял краски, каждый вечер она, сама того не желая, плакала, уткнувшись лицом в подушку, так и засыпая, вдыхая запах влажной от слёз ткани. Пустые ночи без сновидений лучше всего отражали её внутреннее состояние – такая же пустота была повсюду. А утром она поднималась, совершенно не чувствуя, что отдохнула, и вновь принималась за монотонную работу, одними губами шепча заклинания и возвращая прежний вид комнатам и кабинетам замка. Несколько раз те ребята, что остались, подобно ей, помогать с восстановлением, пытались вернуть её к жизни, как-то расшевелить, вытащить из одиночества, но всё было тщетно. Никто из них ничего не лишился в этой битве. Для них это был просто счастливый конец, ознаменованный победой над главным злодеем, и в будущем их ждала лишь безопасность, радость и беззаботность. Но Джинни потеряла очень многое. Она не могла без неконтролируемой злости глядеть на этих ребят. Почему они были такими глупыми? Неужели не понимают то, что не все вышли невредимыми из этого сражения?
Она запиралась в спальне, пытаясь хоть как-то отгородиться от тех, кто, не понимая ситуации, лез с попытками «помочь». А встреч с Гарри, Роном, Гермионой и другими ребятами она просто избегала. В присутствии близких людей она не могла себя сдерживать, если бы она могла, то легко бы отослала их подальше, или же сама убежала куда глаза глядят. Девушка считала, что никто ей не поможет в такой ситуации. Она должна была самостоятельно справиться с этим горем. И это значило, что Джинни должна быть одна. День медленно клонился к вечеру, затем начинался другой, привычное спокойствие и твёрдость понемногу возвращались к мисс Уизли, она чувствовала, что её одиночество приносит свои плоды. Без постороннего вмешательства она немного окрепла и благодарила друзей за то, что они поняли её и оставили в покое. Наверное, это было самое правильное, что они могли для неё сделать, пусть Джинни и понимала, что им трудно было глядеть на её мучения. Такие уж они были её друзья – каждый чувствовал успокоение, когда помогал ближнему. Уизли неосознанно стремилась к самостоятельности и независимости, в глубине души не доверяя судьбе, боясь, что Фред – не последняя её потеря в этой жизни. Кто-то из её близких сказал бы, что это глупость, но некому было это сделать – Джиневра никого не подпускала к себе.
Так прошло несколько дней. Джинни чувствовала себя неважно, у неё, как и у многих, совершенно не было аппетита и сна. Усталость стала постоянной спутницей рыжеволосой волшебницы. И, что больше всего тревожило Уизли, в глубине души теплилось какое-то странное чувство. Смутно знакомое, неприятное, волнующее. Девушка пыталась вспомнить, когда она испытывала нечто подобное, и ответ её весьма не порадовал: после того, как она выбралась из Тайной Комнаты, в ней так же поселилось это чувство. Предчувствие чего-то грандиозного. Что это было – пророческий дар или же женская интуиция – она не знала. Но это чувство в последующие годы ни разу её не обманывало. И сейчас ей было по-настоящему страшно – это означало лишь то, что всё ещё далеко не кончилось. Возможно, конечно, это была её фантазия, которая разыгралась под влиянием стресса, душевной боли, шока, да чего угодно, но самой Джинни так не казалось. Тревога становилась всё ощутимей, и рыжеволосая волшебница подумала о том, что это первые признаки того, что пора заканчивать прятаться ото всего. Ведь волнение могло смениться чем-нибудь другим – она читала в маггловских книгах о том, как люди сходили с ума, и ей очень не хотелось пополнить ряды неуравновешенных.
Собрав все имеющиеся силы, моральные и физические, Джинни решилась наконец поговорить с кем-нибудь. С кем-нибудь, желательно, по фамилии Поттер, а если бы его ещё звали Гарри, то она была бы только рада. Найти его в пустующем замке оказалось задачкой непростой, и Уизли сбилась с ног, вышагивая по этажам, проверяя самые дальние уголки, представляя себя на месте Поттера и вычисляя его примерный маршрут. Но то ли она так плохо знала этого юношу, то ли он разгуливал в мантии-невидимке – найти его даже за пару часов девушке не удалось. Она уже потеряла счёт ступеням, отвлекая себя от грусти и тревоги словами утешения и убеждения в том, что вот-вот он найдётся. И, словно по волшебству, когда она обходила внешний периметр школы, увидела очертания знакомых фигур на том месте, где виднелись остатки от того, что некогда было мостом. Джинни прибавила шагу, и вскоре оказалась в нескольких десятках шагов от Гарри и Гермионы. Но тут к двум друзьям присоединились двое подозрительных молодых людей, и Джинни инстинктивно спряталась за ближайшее укрытие – потрескавшуюся колонну, что лежала посреди дороги, выломанная каким-то огромным существом. Уизли не стала вдаваться в подробности изучения оной, лишь напрягла слух и осторожно выглянула из-за угла. То, что она услышала, повергло её в настоящий шок. Сердце заколотилось быстрее, то странное чувство, которое настойчиво сигналило прямиком в разум волшебницы о том, что это ещё не конец, многократно усилилось. Шумно выдохнув, Джинни медленно опустила пальцы правой руки на рукоять волшебной палочки и, мягко ступая по земле, засыпанной мелкой каменной крошкой, вышла к ведущим не совсем дружелюбную беседу волшебникам.
- Гарри! - сказала она, направляя на незнакомцев палочку, - Какого чёрта тут происходит? – Джинни понимала, что он, скорее всего, и сам не понимает, но вопрос был задан на одних рефлексах, и исправлять саму себя Уизли не собиралась. Внезапное раздражение при виде двух незнакомцев, которые, по виду, были вовсе не отсюда, захватило её, девушка уже готова была обезоружить или оглушить их, ведь мало ли кто мог скрываться под их внешностью – вдруг, это выжившие Пожиратели Смерти пришли закончить начатое? Как Поттер мог быть настолько неосмотрительным? А Гермиона? Девушка уже услышала достаточно для того, чтобы с чистой совестью вырубить их обоих, но одна из фраз задела её сильнее всего: - Кто-кто там спит с Уизли? Она намеренно задала этот вопрос, отвлекая незнакомцев от их повествования, дав себе время для того, чтобы переварить услышанное. Выжившие Пожиратели отправляют письмо Тёмному Лорду в прошлое… Мерлин, это было бы просто ужасно, будь это правдой. Но как они могут это доказать? Джинни не собиралась доверять первым встречным. - Вы же не думаете, что Гарри поверит вам на слово? - проговорила она скорее для Поттера, чем для незнакомцев, призывая юношу, к которому была неравнодушна, пораскинуть мозгами.
Отредактировано Ginevra M. Weasley (2016-11-20 03:17:02)
